Читать «Дальними маршрутами» онлайн - страница 53

Найдя каменный клин, похожий на топор, летчик с большим трудом замаскировал парашют.

В который раз после приземления капитан подумал об экипаже. Он был полон надежд, что Тимохин, Поляков и Карнаев выбросились с парашютом.

Капитан присел на землю и стал прислушиваться. По-прежнему было тихо вокруг. Как бы он хотел сейчас повстречаться с Тимохиным, Поляковым и Карнаевым, видеть их живыми, невредимыми! Вместе лучше подумать о том, каким образом можно скорей выбраться отсюда. Но возможно ли это? - задавал себе вопрос Белоусов. Начинал рассуждать: подал экипажу команду «Всем прыгать» на высоте около четырех километров; если она была исполнена членами экипажа, через пять-десять секунд корабль мог находиться уже на высоте полтора-два километра. Сам выбрался из кабины в трехстах метрах от [93] земли. Значит, рассеивание парашютистов в воздухе было настолько большим, что невозможно ожидать приземления всех поблизости друг от друга… А вдруг кто-то замешкался, смог выброситься только у земли?

Летчик вскочил и стал всматриваться в темень ночи. Со стороны Алакуртти слышались зенитная пальба и раскатистые взрывы на земле. Здесь же вокруг - ни звука. Быть может, его товарищи в этот момент так же, как и он, постепенно возвращаются к жизни и, сидя на мху или валунах, обдумывают план своих дальнейших действий? В эти минуты до летчика донеслось знакомое гудение самолета. Гул становился все ближе и ближе. Еще через минуту Белоусов отчетливо увидел силуэт двухмоторного самолета. «Свой, свой!»-во всю мочь хотелось закричать капитану. Самолет развернулся и на увеличенной скорости полетел в восточном направлении. Вновь наступила мучительная тишина.

Капитан хорошо знал, что в эту ночь намечалось произвести по аэродрому Алакуртти два бомбовых удара. И теперь Николай Иванович ясно представил себе, как летный состав полка, всей дивизии готовится к новому полету: летчики и штурманы взвешивают недостатки и ошибки, планируют нанести врагу более ощутимый урон.

И Белоусов не ошибся. Сердце учащенно забилось в груди, когда он вновь услыхал знакомый гул моторов. С каждой минутой этот гул усиливался все больше и больше. Вот уже первый эшелон прошел на Алакуртти, и в воздухе повисли первые «люстры». И сразу заговорила зенитка, неистово, раскатисто. Вначале шрапнель рвалась возле парашютов светящих бомб - немцы пытались погасить их, потом огненные трассы полетели в сторону бомбардировщиков. А на земле стоял громовой гул от разрывов фугасок. Зрелище было захватывающее, но положение самого Белоусова отчаянное. Где он сейчас находился? Может быть, совсем близко от вражеских постов? Белоусов достал из кармана куртки ручной компас и более или менее точно установил свое место: он находился юго-восточнее полотна железной дороги в пяти-шести километрах от станции Алакуртти. Значит, до линии фронта пятьдесят - шестьдесят километров. В другое время, если следовать по дорогам или тропам, это - два-три перехода. Но как быть в данной обстановке, когда кругом враги, открытая тундра и нет ничего съестного. Николай [94] Иванович только сейчас понял всю глубину своей ошибки: зачем он оставлял бортовой паек в кабине самолета, а не раскладывал его заранее по карманам. Летчик обшарил все карманы комбинезона, брюк, куртки в надежде найти что-либо съестное. И был чрезвычайно рад тому, что обнаружил полплитки шоколада. Тут же капитан разделил ее на десять равных частей, завернул в платок и положил в комбинезон.