Читать «Дальневосточные соседи» онлайн - страница 190

Читая на следующий день «Правду», советский посол в Варшаве возмутился тем, что там написано, и счел это политической ошибкой. Дескать, Дворец культуры и науки – дар Советского Союза Варшаве. И никто, включая первое лицо Польши, не вправе утверждать или не утверждать его проект.

Посол дал шифровку в Москву. Она попала прежде всего к Лаврентию Берия, который курировал строительство высотных зданий, включая и Дворец в Варшаве. Берия написал на телеграмме посла: «Разобраться и наказать!»

После такой резолюции от меня могло остаться мокрое место. Но, к счастью, все обошлось. Главному редактору «Правды» поставили на вид. Редактору Отдела стран народной демократии объявили выговор. А меня на три недели отстранили от дежурств, что оказалось очень кстати. Дело в том, что как раз в 1952 году я женился, но неделями не говорил с женой, ибо приходил домой в четыре-шесть ночи, а жена уходила на работу в восемь утра.

В 1953 году из Китая вернулся писатель Константин Симонов. Он привез новый очерк и рассказывал о своей поездке на редколлегии «Правды». А после выступления передал руководству редакции какие-то глиняные комочки, подаренные ему китайским маршалом Лю Бочэном. Симонов сказал, что так и не знает, что это такое.

Редактор «Правды» Ильичев сказал: «Так у нас же есть этот лейтенант, как его, Овчинников. Позовите-ка его сюда». Войдя в зал заседаний, я понял, что это ферментированные яйца, обмазанные глиной, которые хранят до шести месяцев.

– Товарищ Овчинников, вы знаете, что это такое? – спросил Ильичев.

– Конечно, знаю, – ответил я. – Это так называемые «тухлые яйца» – излюбленная китайцами закуска.

– А вы можете съесть такое яйцо?

– Разумеется, могу, – ответил я.

Ударил яйцом о стол, глина осыпалась, треснула коричневая кожура, обнажился зеленый белок и черный желток, разнесся запах застоявшейся мочи. Собрав волю в кулак, я запихал яйцо в рот и проглотил его. Ильичев тут же нажал кнопку, вызвал заведующего отделом кадров и сказал ему: «Готовьте для Овчинникова загранпаспорт. Он готов ехать на постоянную работу в Китай…»

Так я стал самым молодым зарубежным корреспондентом не только в «Правде», но и вообще в советских средствах массовой информации. Уехал за рубеж в 27 лет, тогда как обычно в такую командировку посылали людей с уже сложившейся репутацией, как правило, сорокалетних.

Русский с китайцем

В марте 1953 года мы с женой сели в поезд Москва – Пекин. Вагон оказался довоенным СВ с облицовкой из красного дерева и отдельным туалетом на два двухместных купе.

Провожавшие нас родственники принесли уйму еды. У нас была кастрюля пирожков, килограммовая банка черной икры и много других лакомств, достаточных для кругосветного путешествия. И все-таки было интересно покупать на станциях местные деликатесы вроде копченого омуля на Байкале.