Читать «Да поможет человек» онлайн - страница 60
Василий Макарович Шукшин
«Алешенька, ласковый мой, единственный, нет без тебя мне жизни, Алешенька, любовь моя!» — одними глазами кричала Ксения.
— Нет, теперь поздно, — ответила она и пошла.
Он шел рядом, говорил что-то, но Ксения ничего не слышала.
Она оставила ведра в сенях, а сама спряталась в сарае, сидела на сене, закрыв руками горящее лицо. Ксения не плакала, и хотелось ей, но слез не было.
Поздно вечером приехала сестра Евфросинья, приехала специально, чтобы поздравить Ксению с замужеством. Она не была на ее свадьбе, уезжала в Москву по своим делам. Видимо, Евфросинья была довольна поездкой, потому что радостно рассказывала, что Москва полна сатанинской вони от автомобилей, полна антихристов. А Ксения слушала и видела, что врет Евфросинья, что нравится ей вонь сатанинская, что любит она толкаться в очередях и норовит обмануть всех. Глядя на Евфросинью, Ксения впервые подумала, почему господь избрал именно ее посредницей между ним и людьми. Разве чиста Евфросинья? Зачем она копит деньги, скупая и перепродавая всякие вещи? Ведь господь не велит думать о богатстве, ибо все это суета сует. «Врет, врет», — думала Ксения. И даже тогда, когда таинственным шепотом Евфросинья рассказала о божьем указании, явившемся какому-то святому брату Николаю из Барнаула, Ксения не могла отделаться от этой мысли: «Врет, врет».
Перепуганные, бледные, слушали Евфросинью Михаил, отец, мать, а Ксения смотрела на них, и странным казалось ей, что не замечают они лжи и в словах и в глазах пророчицы. А глаза-то у Евфросиньи водянистые, маленькие, с белыми ресницами, крысиные какие-то глаза.
— И сказал господь, что есть по ту сторону океана на земле американской высокий утес, а на том утесе стоит громадный ковчег. Скоро всколыхнется океан- море, поднимет ковчег господний, и поплывет он к нашим берегам. Нужно ждать там ковчег, у города Находка, он примет все покаявшиеся души и увезет в царство небесное для вечного блаженства. Господь сказал святому брату Николаю: «Самых преданных примет радостно другой народ, другое государство, и там вы отдохнете».
Евфросинья оглядела всех и, видимо, осталась довольна тем впечатлением, которое вызвал ее рассказ.
— Пока не собирайтесь, — сказала она. — Когда надо будет, брат Василий даст указание… Может, не скоро еще…
Спать уложили Евфросинью не на кровати, как обычно, а на топчане.
Михаил долго не засыпал, не спалось и Ксении, она слышала прерывистое его дыхание, вздохи.
— Ксень, — наконец сказал он, — поедем в Находку, а? Надоело мне тут… А, Ксень?
Она молчала. Тогда он сполз с кровати, прошлепал босыми ногами к ней в угол.
— Не могу я боле, слышь, что ли? — Он сел рядом с ней на пол. — Жена ты мне или кто?
— Уйди, — сказала она. — Не жена я тебе.
— Кто же ты?
— Не знаю. Уйди, не ластись…
— Не уйду, — зло сказал он. — Хватит, надоело.
И, откинув одеяло, заломил ей назад руки, но она была сильнее — вырвалась, убежала за занавеску.
— Что же это делается, люди добрые! — закричал Михаил, разбудив всех. — Доколе терпеть можно?
Прибежал Афанасий Сергеевич; из дверей, держа в дрожащих руках лампу, выглядывала испуганная Прасковья Григорьевна; отталкивая ее, что-то говорила Евфросинья.