Читать «Да поможет человек» онлайн - страница 53
Василий Макарович Шукшин
— Покушай, сестра.
Однако общая радость не тронула ни Ксению, ни Михаила. Оба они были печальны, растерянны, оглушены. Их старались оставлять одних, но они, сидя в разных углах комнаты, отвернулись друг от друга, молчали.
— Сестра, — наконец с тоской спросил Михаил, — ты простила меня?
— А чего тебе от моего прощения, — ответила Ксения, — тебя бог простил…
Он вздохнул, помолчал.
— Нехорошо говоришь… А я люблю тебя знаешь как… Я добрый, я для тебя все сделаю… Скажи — на руки возьму и буду нести, сколь пожелаешь!
— Надорвешься, — ответила Ксения.
— Нет, Ксень, нет, — торопливо сказал Михаил, — в жизнь не устану.
Неожиданно Ксения вспомнила то, что произошло так недавно и уже так давно на сеновале, и с ужасом подумала: «Господи, неужто и впрямь он люб мне станет?!»
Она шарахнулась от него, и Михаил, словно поняв ее мысли, опустил голову, вздохнул горестно:
— Не любишь ты меня, зачем же замуж соглашаешься? Что это за жизнь будет?
Столько отчаяния, столько тоски было в его голосе, что Ксения чуть не заплакала от жалости к нему, к себе самой. Он был так же несчастен, как и она.
— А ты зачем на мне женишься, коли знаешь, что не люблю? — спросила она.
— Мила ж ты мне.
— Другую бы поискал…
— Так нету более невест… В миру-то их эвон сколько…
— Поищи, найдешь…
— Эх, сестра, сестра, жестока ты сердцем… Нет, не оставил тебя сатана… Господи, неужто любви промеж нами так и не будет?
— Не бери ты меня, брат, — торопливо, отчаянно прошептала Ксения, — откажись! Не будет у нас жизни, сердцем чую. Откажись! Упади родителям в ноги, поклонись Василию Тимофеевичу… Хоть, я поцелую тебя, хошь? Только сделай это.
— Что ты, сестра, что ты, опомнись, — тоже шепотом испуганно сказал Михаил, — как я могу… Разгневается брат Василий.
— Ты попробуй, а? — с надеждой попросила Ксения, обернув к нему умоляющее, помолодевшее лицо.
— Не могу, боюсь, — отведя глаза в сторону, ответил он, — я лучше помолюсь: пусть господь поскорее наградит тебя любовью ко мне. Ты не смущай меня.
— Эх ты, баба! — сказала Ксения, встала и отошла к окну.
Михаил долго молчал, сопел, наконец испуганно проговорил:
— Ладно… Пойду.
Он поднялся, направился к двери, но остановился, прошептал:
— А поцелуешь?
— Иди…
— Сейчас поцелуй.
Она подошла, ткнулась, зажмурившись, носом в его щеку.
Ксения знала: эта затея ни к чему не приведет — и все же надеялась на что-то, на чудо какое-то.
Прислонясь плечом к стене, она слушала, что говорит дрожащим голосом Михаил:
— Мы не созданы друг для дружки… Простите меня, не могу… Что это будет за жизнь — горе одно… Не хочу я, отказываюсь.
Вскрикнула Прасковья Григорьевна, что-то упало на пол — кастрюля или крышка, — кто-то испуганно сказал: «Бес одолел», — кто-то взвыл, и поднялся такой шум в сенях, что Ксения уже не слышала голоса Михаила. Но неожиданно громко засмеялся Василий Тимофеевич, сказал: