Читать «Гунны – страх и ужас всей Вселенной» онлайн - страница 5

Предваряя рассмотрение темы этнического происхождения гуннов, которой мы намерены коснуться на дальнейших страницах нашей книги, заметим пока что, одно. Упоминание гуннского обычая наносить порезы на лица детей мужского пола, мешая, тем самым, росту волосяного покрова на щеках, говорит не в пользу версии о монгольском происхождении гуннов. Ведь не секрет, что у мужчин-монголоидов и без того отсутствует пышная растительность на лицах. Чингис-хан, к примеру, выделялся из среды своих соплеменников своей довольно густой, не в пример прочим монголам, бородой. Но это так, к слову…

Следует повторить, что Иордан в своем повествовании опирался на труды своих предшественников на ниве истории. Например, греко-римского военного историка Аммиана Марцеллина, также написавшего свой исторический труд «Деяния» на латыни, и, пожалуй, впервые в античной традиции упомянувшего гуннов. Ссылался Иордан на писавших о гуннах римлян Павла Орозия и Приска Панийского. Последний даже ездил послом восточно-римского императора (или, по-гречески, василевса, т.е. царя) по стопам другого посла – Олимпиодора – в ставку гуннского властителя Аттилы, о чем будет подробнее сказано далее. Впрочем, Иордан нередко использовал и легендарные сведения. Так, он, к примеру, заимствуя многое у Аммиана Марцеллина, писал о гуннских племенах:

«В домах гунны живут только в крайнем случае, а все время проводят в разъездах по горам и долинам (не степям! – В.А.) и с детства привыкают переносить голод и холод. Одеваются они в грубые холщовые рубахи (а не «одежду из шкурок полевых мышей», как у Марцеллина – гунны умеют ткать холст !– В.А.) и носят на голове шапку с висячими ушами. Жены следуют за ними в телегах, ткут грубую ткань и кормят детей. Никто из них не пашет земли, потому что они постоянных жилищ не имеют, а живут как бродяги без всякого закона. Если вы спросите гунна, откуда он, где его родина – не получите ответа. Он не знает, где родился, где вырос. С ними нельзя заключать договоров, потому что они, подобно бессмысленным животным, не знают, что – правда, а что – неправда. Но они неудержимо и яростно стремятся достичь того, чего хотят, хотя часто переменяют свои желания».

Племена гуннов, что и говорить, охарактеризованы здесь достаточно четко, но кратко. Более подробно Иордан повествует о гуннах в главах 24 и 34–41 своей «Гетики». Причем смешивая порой, как это свойственно ему, настроенного к гуннам – врагам готов – отрицательно, подлинную историю с басней. 24 глава «Гетики» начинается так: «Пятый готский царь Видимер осудил некоторых подозрительных женщин (лат. argestas feminas – В.А.) и выгнал их из земли скифов далее на восток в степи. Нечистые духи, встретив их, сочетались с ними, от чего и произошло это варварское племя гуннов. Сперва они жили в болотах. Это были низенькие, грязные гнусные люди; ни единый звук их голоса не напоминал человеческой речи. Эти-то гунны подступили к готским границам». Данный фрагмент «Гетики» представляется нам крайне важным. Поскольку явственно свидетельствует об непреодолимом ужасе, наводимом гуннами на современников. Никто из последних, казалось, не был способен приписать появление гуннов на своих землях ничему иному, кроме нечестивого союза «колдуний» (так в некоторых толкованиях и переводах) с «демонами» («нечистыми духами», или, по-нашему, по-русски, «бесами»). Следовательно, гунны воспринимались сознанием достаточно христианизированных к тому времени римлян и других народов не просто, как примитивные варвары-«недочеловеки», «зверолюди», но и как «видимые бесы». Повествуя об истории гуннских племен, их лютый ненавистник Иордан приводит в «Гетике» следующий фрагмент из труда упомянутого выше восточно-римского посла ко двору гуннского правителя Аттилы, ритора и историка начала V в. Приска Панийского: «Гунны жили по ту сторону Меотийских болот (т.е. Азовского моря, на территории нынешней Кубани – В.А.). Они имели опытность только в охоте и ни в чем больше: когда же разрослись в большой народ, то стали заниматься грабежом и беспокоить другие народы. Однажды гуннские охотники, преследуя добычу, встретили лань (по другой версии: не лань, а оленя – В.А.), которая вышла из болота. Следом за ней пошли и охотники. Лань то бежала, то останавливалась. Наконец, следуя за ланью, охотники переходят болота, которые прежде считались непроходимыми, и достигают Скифии (Северного Причерноморья – В.А.). Лань исчезла. Думаю, что это сделали те же демоны», заключает непримиримый враг гуннов Иордан. Не подозревая существования другого мира по ту сторону Меотиды, северные гунны, при виде новой земли, приписали все эти обстоятельства указанию свыше. Торопливо они возвращаются назад, восхваляют Скифию и убеждают свое племя переселиться туда. Гунны той же дорогой спешат в Скифию. Все встречающиеся скифы были принесены в жертву Победе, а остальных в короткое время они покорили своей власти. Пройдя с огнем и копьем, гунны покорили аланов, которые не уступали им в военном искусстве, но были выше по своей культуре; они (гунны – В.А.) измучили их (аланов – В.А.) в сражениях».