Читать «Гудериан» онлайн - страница 201

В тот день на Западе союзники крупными силами форсировали Рейн, а на Востоке 9-я армия под командованием генерала Буссе начала наступление с целью прорвать блокаду крепости Кюстрин. Это наступление провалилось и стоило больших жертв. По словам Хейнрици, которые приводит Корнилиус Райан в своей книге «Последняя битва», Гудериан настаивал на еще одной попытке. Гитлер также хотел повторения наступления. Когда Хейнрици высказал предположение, что было бы результативнее, если бы осажденные сами пошли на прорыв, «Гудериан пришел в ярость и закричал: «Необходимо атаковать во что бы то ни стало». 27-го марта немцы опять пошли в наступление и наконец пробились к Кюстрину, причем солдаты проявили чудеса самопожертвования, хотя через несколько часов русские, многократно превосходившие немцев в артиллерии и танках, ликвидировали этот прорыв. На Западном фронте американцы в это же время взяли Франкфурт-на-Майне и вместе с французами и англичанами почти беспрепятственно продолжали продвигаться вглубь Германии.

Гудериан утверждает, что выступил против последней попытки деблокировать Кюстрин, и на совещании 27-го марта Гитлер резко критиковал как сами войска, так и их командующего Буссе. Гудериан собрал неопровержимые доказательства, что было сделано все возможное, и написал об этом рапорт. Очевидно, он уже почувствовал, что кресло под ним зашаталось, и изо всех сил старался удержаться на своем посту. Стремясь добыть побольше информации, Гудериан попросил разрешения на поездку на фронт, чтобы лично ознакомиться с положением дел.

Гитлер отказал и приказал явиться вместе с Буссе на следующее совещание, 28 марта.

Не совсем ясно, что же именно произошло на том совещании. Это, впрочем, неудивительно, ибо оно проходило в очень напряженной обстановке. Гитлер обвинил Буссе в нерадивом отношении к делу, а Гудериан пылко вступился за него. Сомнительно, что эта перепалка была более яростной, нежели все предыдущие столкновения фюрера с начальником генерального штаба сухопутных сил. Как только стало ясно, что Гудериан не собирается уступать, Гитлер приказал удалиться из комнаты всем, кроме Кейтеля. Те, кто вышел, должно быть, со страхом либо с затаенной яростью ждали ужасного конца. Они понимали, что Гудериан сам поставил на карту свою жизнь. Как пишет Варлимонт, он «…во второй раз проявил исключительное моральное мужество, защищая своих подчиненных». То, что Варлимонту (который оставил О КВ в сентябре и поэтому не был свидетелем того, как вел себя Гудериан на посту начальника генштаба в течение самого продолжительного периода пребывания на этой высокой должности), не были известны другие многочленные случаи проявления Гудерианом «морального мужества», еще ни о чем не говорит. Главное, последний великий начальник генерального штаба не изменил своим принципам и до конца боролся за свои убеждения. И в этот раз сгустившиеся тучи рассеялись. Гитлер сменил гнев на милость и решил отправить Гудериана в шестинедельный отпуск по болезни, рассчитывая использовать его по истечении этого срока, когда «ситуация станет критической». Так оно и получилось. Через шесть недель Гитлер был мертв, а Германия подписала акт о капитуляции. Они расстались в конце совещания, зная, что расстаются навсегда, и ни один из них не сожалел об этом. Гудериан радовался, что легко отделался, вдобавок получив возможность ехать туда, куда хочет. Будучи генералом, заслужившим уважение фюрера в последние дни Третьего рейха, он, безусловно, имел право на такую привилегию. Гудериан принес в жертву многие идеалы. Помня, как отсутствие единой армии в 1919 году уничтожило шансы Германии.выторговать себе более или менее приемлемые условия мирного договора, он пытался, хотя и безуспешно, сохранить армию. В процессе этой деятельности он в чем-то пошел против своего характера, занялся политикой и, таким образом, отступил от благородных принципов, которыми руководствовался всю жизнь. Однако стандарты политиков, как часто замечал Гудериан, отличались от стандартов солдат.