Читать «Грядущие дни» онлайн - страница 23

— Я тоже боюсь, — подтвердил Дэнтон. — Они могут взыскать с нас убытки.

Пауза.

— В прежние годы, — снова заговорил Дэнтон, — такие вещи случались каждый день.

— Я бы не вынесла этого еще раз, — сказала Элизабет.

Дэнтон поглядел на нее. Ее лицо осунулось и побледнело от бессонницы. Он быстро решился.

— Надо вернуться! — сказал он.

Элизабет посмотрела на мертвых собак и вздрогнула от страха.

— Здесь нельзя оставаться, — сказала она.

— Надо вернуться, — повторил снова Дэнтон, все время через плечо оглядываясь на собак. — Мы провели здесь несколько счастливых дней. Но мир слишком изменился. Мы принадлежим к городской эпохе. Здесь жизнь нам не под силу.

— Но что же нам делать? Как жить в городе? Дэнтон колебался. Он постучал ногой в стену, на которой сидел.

— Есть одна вещь, о которой я не решался говорить, но…

— Ну?

— Можно бы занять денег под твое наследство.

— Правда? — спросила она стремительно.

— Конечно, правда. Какой же ты ребенок… Элизабет встала, и лицо у нее просветлело.

— Отчего ты не сказал мне этого раньше? — упрекнула она. — Столько времени мы просидели здесь!

Дэнтон посмотрел на нее, усмехнулся, и тотчас же улыбка его исчезла,

— Мне было неловко разговаривать о деньгах, — сказал он. — Я думал, ты знаешь сама. И потом жизнь здесь мне представлялась такой прекрасной.

Оба замолчали.

— Три дня были хорошие, — заговорил он снова, — три первые дня.

— Да, — согласилась Элизабет, — три первые дня… — И она взглянула на собак. — Пока не началось все это…

Они поглядели друг другу в лицо. Потом Дэнтон слез со стены и взял Элизабет за руку.

— Каждое поколение, — заговорил он, — живет по-своему. Теперь я это понимаю яснее. Мы родились для жизни в городе. Все другое — не для нас. Эти дни были как сон, а теперь настало пробуждение.

— Прекрасный сон! — вздохнула Элизабет. — Эти первые дни…

Они долго молчали.

— Надо торопиться, — сказал Дэнтон, — не то пастухи нас застанут. Мы захватим свои запасы и поедим в дороге.

Дэнтон поглядел на дорогу, и, далеко обходя убитых собак, они перешли через двор и вошли в дом. Забрав свою сумку с едой, они спустились назад по залитым кровью ступеням. Перед выходом Элизабет остановилась.

— Минутку, — сказала она. — Я только посмотрю… постой, надо еще попрощаться.

Она пришла в комнату, где между камней рос голубой цветок. Наклонилась и погладила лепестки.

— Сорвать его? — сказала она, — Нет, не могу… — И, отдаваясь какому-то порыву, она наклонилась еще ниже и поцеловала голубые лепестки.

Потом они молча прошли через двор, вышли на дорогу и с решительными лицами направились обратно к далекому городу, к тому сложному и шумному машинному городу новой эпохи, который поглотил деревню и все человечество.

Глава III

ЗАКОНЫ ГОРОДА

Среди величайших изобретений, изменивших историю мира, видное, если не главное, место занимают те усовершенствования в области транспорта, которые начались железными дорогами и через столетие с лишком окончились мотором большой скорости и патентованной новейшей мостовой. Это изменение способов передвижения вместе с ростом акционерных компаний ограниченной ответственности и вместе с заменой сельских рабочих новыми усовершенствованными машинами и искусными механиками привели человечество к тому, что оно сосредоточилось в небывало разросшихся городах, а также произвели революцию во всей человеческой жизни; неизбежность такого результата теперь была до того очевидной, что можно было только удивляться как это никто не предвидел всего этого заранее. И вот все-таки никто не настаивал, чтобы были своевременно приняты какие-нибудь меры для предотвращения несчастий, связанных с такой революцией. Сама идея того, что моральные запреты и разрешения, уступки и преимущества, понятие красоты и удобства, ответственности и приличия, словом, все то, что давало богатство и счастье прежним земледельческим государствам, окажется совсем непригодным в стремительном потоке новейших возможностей и новейших стимулов — такая идея была совершенно чужда сознанию людей XIX века. То, что гражданин, в обыденной жизни порядочный и честный, может в качестве акционера проявить убийственную жадность; что коммерческие приемы и методы, допустимые в старинном поместье, разрастутся до пределов смертоносных и губительных; что прежняя филантропия сделается новейшим пауперизмом; что прежняя служба обратится в форменную потогонную систему; что вообще пересмотр и расширение прав и обязанностей человека настоятельно необходимы, — все эти вещи были совершенно недоступны сознанию людей XIX века, — сознанию, которое росло под влиянием устарелой системы воспитания и во всех своих умственных навыках постоянно обращалось назад и хваталось за букву закона. Было известно, что скопление людей в городах порождает неслыханную опасность заразы, и поэтому энергично стремились к оздоровлению города; но то, что зараза лихоимства и азарта, жестокости и роскоши привьется в человечестве и вызовет ужасные последствия — этого не могли уразуметь умы XIX века. И вот, таким образом, рост городов, кишащих человеческим несчастьем, рост, который знаменует собой начало XXI века, вылился в неорганический процесс, совершенно не управляемый творческой волей человека.