Читать «Группа крови (повесть, рассказы и заметки)» онлайн - страница 84

Мы устроены страннейшим и сложнейшим образом. Причем не только о душе речь, Бог с нею. Нет, о чистой анатомии и даже просто механике. Присмотритесь, чем и как мы ходим и бегаем – впрочем, бег есть частный случай ходьбы, ноги те же и даже передвигаются почти так же, только быстрей. Так вот, присмотритесь. Это же можно с ума сойти! Каким образом сохраняется равновесие, как выдерживается и меняется направление, как успеваем выдвигать вперед и оставлять в тылу попеременно то одну, то другую ногу? И на ходу принимаем решение, какую именно… Причем регулировка индивидуальная, походки у всех разные. Представьте себе, что каждое колесо крутилось бы по-своему и трение качения не подчинялось бы никаким общим законам!

Так передвижение – еще не самое хитрое, чему мы научаемся в самом начале эксплуатации нашего организма. Вот, например, мы едва заметно подмигнули едущей на встречном эскалаторе симпатичной девушке, одновременно скорчив для нее забавную и никем не замеченную рожу. Вы отдаете себе отчет в степени сложности этих действий, каждого в отдельности и всех в сочетании? Не отдаете. И не задумываетесь. И хорошо, потому что если о таком задумываться без привлечения математического аппарата и вообще научных методик, а простым человеческим умом, то обязательно с него сойдешь.

С ума.

Сойдешь – и остановишься на секунду…

Лучше уж привычно смотреть в одну точку, как нормальный псих, и повторять беззвучно: «Что же делать, что же делать?»

Красота спасет мир. А нас?

Хорошим тоном среди большей части интеллигенции, да и вообще в нашем народе считается обычай поносить самих себя, говорить про русских гадости в форме анекдотов или серьезных обличений национального характера. Как говорится, рашен сам себе страшен, к чему еще можно было бы добавить – смешон и неприятен. Для меня такое отношение к землякам чем дальше, тем все более становится неприемлемым. Этому способствуют и сильно углубившееся за последние десятка три лет знание других народов, с которыми познакомился в их естественной среде обитания; и достойное поведение соотечественников во многих пережитых за это же время ситуациях, вроде путчей, дефолтов, переделов собственности и стабилизаций; и просто собственная уравновешенность взглядов, пришедшая с возрастом.

Но есть одно качество нашей народной психологии, существенным образом влияющее на общественный быт, которое чем дальше, тем больше меня раздражает. Я имею в виду почти полное отсутствие эстетического чувства в повседневных, житейских его проявлениях, нежелание и даже неумение довести любое практическое дело – хоть ремонт подъезда, хоть сборку автомобиля – до завершения, до безукоризненного конца, до состояния, радующего глаз и душу нормального и особенно знакомого с цивилизованными стандартами человека.

Каждый день два раза, на службу и обратно, я до недавнего времени ездил по ставшему знаменитым в последнее время подмосковному шоссе. Дом мой стоит от самого шоссе километрах в пяти, которые пролегают по тоже вполне прилично заасфальтированной узкой дороге-просеке. Несколько лет назад, когда я перебрался сюда из московской квартиры, именно езда по этому пятикилометровому отрезку в сосново-смешанном старом лесу доставляла мне наибольшее удовольствие от загородной жизни. Высоченные сосны стояли ровными шпалерами, дорожное полотно летело меж ними ровной лентой – что еще нужно для душевного спокойствия… Разве что хорошая музыка, так она вот, пожалуйста, в автомобильном аудио.