Читать «Грузия» онлайн - страница 31

Я перестала смеяться и поднялась, держась руками за подоконник, на котором еще не растаял снег с Акашиных башмаков.

Внезапно я обернулась. Ефим сидел на моей кровати и завязывал ботинок. Покончив с этим серьезным делом, он подошел ко мне и влепил такую пощечину, что даже сам испугался.

— Я же говорила, что я лучший в мире специалист по донашиванию недоносков!

* * *

Однажды мне позвонил Акаша и попросил разрешения помыться в ванной, потому что у них в общежитии отключили горячую воду. Я позволила — мне все равно, только ванну после него надо тщательно вычистить, этот тип от переживаний стал еще грязнее, наверное, он так и не мылся с того дня, как я его первый раз поцеловала, хоть и прошло месяца два.

Он пришел и уставился на себя в зеркало, казалось, он хотел до мельчайших подробностей изучить свое пупырчатое лицо. Потом достал из кармана маленькое зеркальце и при помощи этого несложного приспособления стал рассматривать себя сбоку и сзади.

Я бросила ему чистое полотенце и ушла на кухню ставить чайник. Он покорно поймал полотенце и, аккуратно ступая большими ногами в грязных носках, прошел в ванную.

Позвонила Лизка.

— Привет.

— Ага.

— Приходи завтра к Ефиму, у него опять на квартире выставка утробного искусства. Он всю неделю сидел в своей комнате, наверное, что-нибудь такое высидел! Он тебя не звал, правда, но я тебя зову.

Я молчу.

— А у меня завтра свидание с одним музыкантом — посиди с ребенком, а?

Я молчу.

— Заодно посмотришь у меня тут всякие авангардные стихи — очень здорово.

Я пила чай и совершенно ни о чем не думала, мне было почему-то очень хорошо, как если бы был жив мой муж Комаров.

Я просидела бы еще очень долго, если бы не почувствовала, что, извините, хочу в туалет. А у нас совмещенный санузел. А за дверью мирно льется вода. Однако он что-то долго не выходит. Черт возьми, уж не резать ли вены он сюда пришел! Так вот же тебе — решила я с неожиданной злостью — не буду дверь ломать, вот не буду! Нарочно подожду подольше.

Я торжественно придвинула стул к самой двери и стала ждать, — преодолевая некоторое неудобство, вызванное отсутствием в доме отдельного туалета.

Представляете, дождаться, пока вся его глупая кровь вытечет, потом открыть дверь, спустить кровь в канализацию (комаровские страсти — спустить кровь и вывезти покойничка, проезжего крестьянина или там послушника, за город, стало быть, в Подмосковье…) А потом в церковь — и никогда уже больше не грешить!

Когда я уже не могла терпеть, я дернула дверь. Она неожиданно легко открылась, и я вошла, споткнувшись о ворох грязной и вонючей Акашиной одежды. Что хотите со мной делайте, но Акаши там не было. Кран был закрыт, ванна, правда, побуревшая от крови, была уже пуста. Господи, просочился, ей-богу, весь просочился!

— Акакий, умер ли ты?

Должно быть, он бессмертен.

Через минуту я выскочила во двор и на глазах у всех съела пригоршню снега.

Москва ты моя комаровская, православная!

Что-то меня затошнило, должно быть, я беременна, интересно, от кого?

Савл, Савл…