Читать «Гроздь рябиновых ягод» онлайн - страница 76

– Добрый вечер, Анастасия Павловна. Вот, решил подышать воздухом, вижу, вы идёте. Разрешите вас проводить? Вам помочь?

Он попытался взять из её рук сумку, однако, Настя её отдёрнула.

– Совсем это ни к чему. Мне гулять некогда, меня дети дома ждут.

– Знаю, однако, до дома ведь вам всё равно надо пешком идти, а вдвоём веселее. И разве плохо, если есть кому сумку донести?

Его настойчивость, мягкий голос обезоружили Настю, она позволила ему взять сумку из её рук, и дальше они пошли рядом.

С тех пор днём они здоровались, улыбались друг другу, как добрые знакомые, а вечерами Иван Михайлович частенько провожал её с работы до дома. Он был неизменно вежлив, внимателен, однако никаких разговоров о чувствах не заводил, проводив её до дома, желал доброго вечера и… уходил. Настя терялась в догадках, что происходит? Что у него на уме? Словно по зыбкому болоту шла. Что там, под ряской, надёжная тропка или чёрная вода? Прогнать его? Но он ничем её не обижал. Самой попытаться завести разговор о чувствах? А вдруг попадёшь впросак? Да она и сама не знала, нужен ли ей этот мужчина, такой непонятный, с вкрадчивыми манерами и тихим голосом. И нужна ли она ему со всеми своими детьми.

А на работе Фавзия подначивала:

– Пална, бери сама быка за рога! Такой мужчина! Симпатичный, интеллигентный, холостой! Ей счастье привалило, а она раздумывает, брать или не брать! Сороковник на носу, а она артачится! Гляди, сама его уведу, и опомниться не успеет!

Настя лишилась сна и покоя. Устав от дум, махнула рукой – пусть всё идёт своим чередом. Что суждено, судьба мимо не пронесёт, а уж коли не суждено, незачем и суетиться.

Глава 26. Чернышов

Зимой расхворался Сафар-али, заведующий столовой. Проболев целый месяц, ушёл на пенсию и уехал в родной Таджикистан. Весь небольшой коллектив столовой заволновался: кого-то пришлют на его место? Неожиданно Настю вызвали в Управление в Уфу. Зашла она туда поваром, а вышла заведующей столовой. Вокруг кипела жизнь большого города, мчались машины, звенели трамваи, спешили прохожие, а в её голове царило смятение. Было и страшно – а вдруг не справится, и радостно – вот и она, простая деревенская девушка, бывшая поденщица, стала уважаемым человеком, ответственным работником. Видел бы её сейчас Георгий! Как бы он гордился своей умницей—женой!

Настя взялась за учёбу. Вечерами засиживалась допоздна за книжками по бухучёту, разбиралась с накладными, и в этом ей помогал Иван Михайлович. Его присутствие рядом постепенно стало привычным, но отношения по-прежнему не выходили за грань дружеских. Этот похожий на киноартиста красавчик оставался для неё загадкой. Настя почти ничего не знала о его жизни, его семье, мыслях, планах, его интеллигентность и притягивала, и смущала, поэтому она чувствовала себя рядом с ним неуверенно, боялась не то сказать, не так одеться. Часто Настя вспоминала Георгия, как легко ей было рядом с мужем, какими простыми и понятными были их отношения! Со смертью родного человека, словно половинка её самой умерла.

Весной Настя получила известие, что в детском доме разболелась Ниночка, её трепала малярия. Настя заметалась. Поехать к дочери она не могла, с работы не отпускали, а потеря работы означала и потерю жилья. Да и не с кем было оставить Лизу с Веной. Она могла только переживать и надеяться на детдомовского фельдшера. Однако настоящая беда грянула с другой стороны.