Читать «Гроздь рябиновых ягод» онлайн - страница 47

Пустынники лежали в низине, как на ладони. Столбики дыма поднимались ввысь над кровлями, обещая морозы. Где-то лениво гавкала собака, протяжно замычала корова. Родные звуки, запахи, знакомые до досочки дома. Столько раз ей это снилось! В самые горькие моменты поддерживала её надежда оказаться здесь, вернуться в отчий дом. Вон, вьется над его крышей дымок, обещая тепло. Настя смахнула слезинку и поспешила вниз.

Идя по родимой улице, здоровалась с каждым домом, замечала перемены. Около избы Акулины новый забор, починены ворота, да и сама изба словно приосанилась. Настя остановилась у своего забора. Незнакомый мужик заводил лошадь в сарай, тот самый, в который запер её отец перед свадьбой. Мальчишка лет двенадцати разбирал упряжь. На крыльцо вышла баба в чунях на босу ногу.

– Котька, паршивец, сколько вас ждать?! Картошка стынет. Зови отца!

Заметила Настю:

– А тебе чего надо? Кто такая?

– Мне бы Павла Яковлевича, я дочка его, Настя.

– Нету тут таких.

– Как нету?! Это же его дом.

– Был его, стал наш. Купили мы его. Давно, лет, почитай, шесть тому назад. А прежний хозяин с семьёй уехал. Куда – не спрашивала. Я в чужие дела нос не сую, не то, что некоторые, – баба неодобрительно кивнула на соседский дом.

– Да идёте вы, черти, или нет! – зычно крикнула она, уперев кулаки в крутые бока и повернувшись к Насте спиной.

С тяжелым сердцем отошла Настя от забора. Даже на порог дома, в котором она выросла, её не пустили! Между тем вечерело, и мороз крепчал. Настя заторопилась по знакомой тропинке через рощу в соседние Халевинцы. Издалека заметила неладное, перебежала мостик, выбежала на околицу и остолбенела. На месте избы Еремея и Пелагеи чернело пепелище. Обугленные стропила, словно рёбра скелета, торчали над закопченными стенами, ветер гулял сквозь разбитые окна.

Настя тихонечко заголосила. В соседнем дворе, почуяв чужого, залаяла собака, к ней присоединились другие псы по всей деревне. На шум на крыльцо дома вышла женщина, вгляделась из-под руки в тёмную фигуру на дороге и, всплеснув руками, поспешила к ней.

– Батюшки, никак Настя?! Ты ли это?

– Я, Глафира Игнатьевна, приехала родню навестить, да лучше бы не приезжала…

– Да у тебя, сердешная, губы от холода посинели! Пойдём в избу, там поговорим.

Пока Настя раздевалась, осматривалась, бывшая соседка сноровисто собирала на стол.

– Присаживайся-ка к столу, перекуси, чем бог послал, а там поговорим.

Из-за занавески выглянул заспанный сосед.

– Вот бабы—балаболки, чего свет зря жжете?

– А ты не ворчи! Дыру уж, небось, в перине проспал. Пойди-ка лучше баньку затопи, вишь, человек с дороги, замёрз.

Глафира Игнатьевна рассказала Насте, что года три тому назад в соседский сарай угодила молния. Ну и заполыхало. А дело было ночью, пока хозяева проснулись, пока соседи спохватились, уж и дом занялся. Потушить – потушили, да от дома мало что осталось. Хорошо хоть Еремей с Пелагеей выскочить успели. Погоревали они, погоревали, и подались в город, в Вятку. А где их там сыскать, про то соседи не знают, слыхали только, что на заводе каком-то работают. Ну, значит, не под открытым небом живут.