Читать «Гроб своими руками» онлайн - страница 27

О ГЕНИЯХ РОДА

(Ексакустодиан Измайлов)

Семь старцев за 60 лет, у которых не поднимается голова, не поднимаются руки, вообще ничего "не поднимается", и едва шевелятся челюсти, когда они жуют, видите ли, не "посягают на женщину" и предаются безбрачию. Такое удовольствие для отечества и радость небесам.

Все удивляются на старцев:

- Они и в самом деле не посягают, ни явно, ни тайно, "живые боги на земле".

Старцы жуют кашку и улыбаются:

- Мы действительно не посягаем. В вечный образец дев 17-ти и юношей 23-х лет, - которые могут нашим примером вдохновиться, как им удержаться от похоти и не впасть в блуд.

Так весело, что планета затанцует.

Розанов.

В результате общения с само-убийцами, я составил любопытную таблицу.

Я решил убраться отсюда самостоятельно:

- из-за, девушки 69%

- из-за парня 22%

- из-за низкой зарплаты 0,8%

- по другим соображениям 5%

- отказались ответить 3,2%

Смотрите, 91% опрошенных не смогли разрешить половой вопрос. Сначала мне казалось это диким. Ну, не может сексуальный голод довести до виселицы. От голода, вообще-то, мрут естественной смертью. А от сексуального голода умереть нелепо. Хочешь - испражнись. Помирать-то зачем? Я бился над разгадкой этой тайны несколько лет, пока не нашел корень проблемы в родовом инстинкте.

Я выяснил, что родовой бог сильнее каждого из нас. Единственное, что ему сегодня можно противопоставить - это гробовой инстинкт: жестокий пост и реальный труд по возведению стен будущей жизни.

Какая сила заставляет мужчину обладать именно той представительницей бренного мира, которая этого не то, чтобы не хочет, но и жутко страшится? Кто заставляет вектор нашей страсти упрямо направляться к одной точке? Из миллиарда женщин, что, по свидетельству Шекспира, "пачками природа выпускает", мы выбираем одну и превращаем в богиню, - дурь, вроде бы, полнейшая, если бы не родовой бог.

В родовой любви мы вынуждены любить не саму женщину со всеми ее достоинствами и недостатками (как раз саму-то женщину, на которую нас ориентирует родовой бог, мы скорее ненавидим, чем любим), но - прежде всего – то, что будет внутри ее от семени моего. Мы любим ребенка. И не столько телесный продукт нашей любви - живое существо, сколько того ангела, который появляется в любви и может даже не проявиться материально (от чего его сила и реальность увеличиваются в разы).

Итак, гений рода управляем родовым богом. Как любой гений, он не ведает, что натворил и что предстоит натворить. История его любви скорее напоминает хронику боевых операций, нежели сюжет стандартной мелодрамы с приятным финалом.

О каком приятном финале может идти речь, если родовой бог приговорил тебя любить существо непонятное и непонимающее, ту, что упала на землю с другого края вселенной, нечто прямо противоположное тебе самому. И все заканчивается терпимо, если ребенок все-таки рождается. А если не рождается? Отсюда и ведут происхождение 91% самоубийц.

Родовой инстинкт - это стихия. Если тот, кого он касается, не смог добиться желаемого, или вовсе не нашел достойной точки приложения, потенция всего рода начинает накручиваться не на ту ось. С каждым витком она все менее напоминает то, чем была изначально, - родовой инстинкт - и превращается в запутанный клубок страстей, предваряющих развязку трагедии, главная идея которой - взорвать, разрушить существующий мир. А поскольку половину мира, по мнению самоубийцы, занимает никто иная, как "ОНА", священный идол и вожделенный объект огненной страсти, то отправить к праотцам заодно и любимую девушку - вполне нормальный итог страшных мучений. Литература изобилует такого рода примерами: Настасья Филипповна, Дездемона, Кармен… Самоубийцы, наложившие на себя руки "из-за нее" и не попытавшиеся перед этим наложить их на объект своего влечения, меня настораживают: "А действительно ли здесь побывал родовой бог? - спрашиваю я. - Не было ли это инсценировкой, чтобы выдать заурядное нежелание жить за нечто большее, за божественную страсть, за гениальность?"