Читать «Гремучие скелеты в шкафу. Том 2» онлайн - страница 175

Поскольку делать попсу было прибыльно и очень просто, на рынке мгновенно явилось невиданное количество новых исполнителей (Саша Айвазов, Женя Белоусов, Рома Жуков, группы «Фристайл», «На-На», «Мираж», «Комбинация» — из которых вскоре вылупились Алена Апина, Татьяна Овсиенко, Светлана Владимирская…). В ситуации реальной рыночной конкуренции, когда артистов много и репертуар их практически одинаков (и, прямо скажем, одинаково плох), впервые на авансцене замаячили монументальные фигуры менеджеров-толкачей (Айзеншпис, Алибасов, Воропаевы, Матвиенко) и еще более монументальные фигуры тех, от кого непосредственно зависела «раскрутка» певцов и их хитов — хозяев музыкального телеэфира. Их к середине девяностых осталось четверо: Игорь Крутой («АРС»), Сергей Лисовский («ЛИСС»), Борис Зосимов («BÎZ») и пара Иван Демидов — Александр Горожанкин («ВИД»). Формула товарно-денежного оборота в новоиспеченном российском шоу-бизнесе вывелась стихийно и стала абсолютно универсальной. Товар («хит») — взятка («проплата») — телеэфир («раскрутка», «расхитовка») — концертные исполнения «раскрученного» товара («чёс») — деньги (менеджер-взяткодатель, естественно, забирает львиную долю).

В отличие от заграницы, где большую часть дохода музыкантов составляют отчисления от продажи аудионосителей, в России, как и тридцать лет назад, артистов и их менеджмент кормят в первую очередь концерты. Соответственно, ничто так не влияет на репертуар и контингент исполнителей, как изменения гастрольной конъюнктуры. Если на заре попсовой эры основной формой выступлений были гигантские сборные концерты на стадионах, то по мере того, как страна неуклонно покрывалась сетью ночных клубов и дискотек, именно «чёс» по этим заведениям стал основным источником дохода. Поскольку клиентура там совсем иная, чем во Дворцах спорта, простенькие сиротские куплеты отошли на второй план, а выдвинулись более адекватные «престижные» формы. Во-первых, воспряла традиционная эстрада — без идеологической подоплеки, разумеется (если не считать декоративного патриотизма а-ля Газманов или Распутина), но во всем опереточном блеске — Ирину Аллегрову, Филиппа Киркорова и пару Наташа Королева/ Игорь Николаев можно считать характерными для нового поколения эстрадной песни персонажами. Во-вторых, с учетом преобладания среди завсегдатаев найт-клабов криминального контингента («братва», «бычьё», «пацаны»), могучий импульс был дан блатной и «приблатненной» песне. Помимо местных талантов («Лесоповал», Вячеслав Добрынин, Евгений Кемеровский), для укрепления жанра были репатриированы из США Михаил Шуфутинский и Люба Успенская. Наконец, запросы наиболее молодой и «продвинутой» части ночной аудитории призваны были удовлетворить спродюсированные по актуальным западным рецептам артисты, которых стали называть конкретно «клубными»: рэперы Богдан Титомир, Лика Стар, «Кар-мэн», секс-дива Наталья Ветлицкая. Дальше клубов их популярность действительно не распространилась: консервативные массы не приняли чуждый славянскому уху афроамериканский рэп. Вообще тотальная невосприимчивость России к рэпу была нарушена лишь в одном случае — группой «Мальчишник», — и то исключительно благодаря запредельной для наших норм откровенности текстов и табуированной тематике песен.