Читать «Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники» онлайн - страница 45

Активизировались действия и уездных городских дум. В Цареве, куда был проведен телеграф, кроме постановления «об очистке улиц от навоза», обязательной по циркуляру генерал-губернатора, дума уже по своей инициативе постановила построить новые бойни и отвести специальные помещения для прививки оспы. Как ни пародоксально, но нельзя не согласиться с жителем Астрахани Н. Вучетичем в том, что ветлянская чума, «наделавшая большой тревоги, хотя и стоила значительных жертв, но все же принесла немало пользы. И город Астрахань, и вся губерния сильно подтянулись и почистились, что быстро отразилось на санитарном благополучии»^160.

Следившие за событиями в районе эпидемии представители администрации и самоуправления по всей России во многом по-новому взглянули на свои местные условия и попытались использовать у себя опыт борьбы Лорис-Меликова с «грязью и запустением». «Нет худа без добра, благодаря чуме Москва и другие наши города наконец умоются», — замечал М.Н. Катков^{161. «Страх перед чумой, — по наблюдению корреспондента «Нового времени» в Поволжье, — заставил понять преступление против гигиены и санитарной азбуки»162.}

А.Н. Энгельгардт из Смоленской губернии рассказывал, что и здесь, как «проявилась чума — налегли на чистоту: избы студить, рубашки менять, рыбу тухлую не есть. Донимали чистотой. Мы уже боялись, как бы нам не запретили навоз на дворах копить». Правда, народнический публицист обращает внимание, что борьба за чистоту была кратковременной — отступила чума и «насчет чистоты легче стало»: как и прежде, «ели солонину с душком и тронувшуюся рыбу и тухлую астраханскую сельдь-ратник». Да и «в чуму», когда запрещалось есть «несвежие припасы», а рыбу, признанную тухлой, дезинфицировали керосином и закапывали в землю, ее откапывали и, отмыв, съедали. Астраханская сельдь-ратник была самой распространенной закуской в сельских кабаках^163.

Наверняка и в Поволжье население также нарушало санитарные правила, установленные генерал-губернатором, а с его отъездом и вовсе перешло к прежней антисанитарии, поддерживавшейся бедностью и невежеством. И все же деятельность Лорис-Меликова оставила достаточно глубокий след — ведь она не свелась только к «ассенизации» зараженного района. Знакомясь с краем, он все глубже постигал связь антисанитарных условий жизни его населения с социально-экономическими и попытался многое сделать для их улучшения. Лорис-Меликов оставил после себя мощеные улицы, телеграф, проведенный от Царицына до Ветлянки, начавшееся шоссирование степных дорог. Устраивая телеграфные станции во всех пунктах, захваченных эпидемией, Михаил Тариелович объяснял центральной власти, что затраты на телеграф себя оправдают, так как он «будет служить местным хозяйственным нуждам».