Читать «Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники» онлайн - страница 38

Забегая вперед, следует сказать, что Лорис-Меликов не воспользовался доброй половиной своих полномочий: никого не выслал и никого, несмотря на обещания, не казнил, не объявлял в крае во-

енного положения. Предоставленные ему права он использовал прежде всего для того, чтобы заставить всех работать с полной отдачей. Учитывая опыт своей деятельности на Кавказе, генерал-губернатор стремился опереться на местное общество. Санитарной комиссии было предоставлено им широкое право «по приглашению всевозможных сведущих людей», хорошо знакомых с условиями и особенностями края^134.

Край этот, как и вся Русь, воспетая поэтом — приятелем молодого Лорис-Меликова^{135, был «и убогим и обильным»: плодороднейшие почвы пойменных лугов, огромные рыбные богатства и бедность трудовых низов, граничившая с нищетой. Только обжившись и оглядевшись на месте, Михаил Тариелович понял всю серьезность угрозы возобновления и распространения эпидемии чумы на Волге, несмотря на ее очевидное затухание с наступлением холодов. Обстановка в Поволжье и особенно в низовьях Волги была самая благоприятная для разного рода инфекционных заболеваний: жаркий климат при заболоченности местности. Здесь были привычны вспышки тифа, малярии, проказы. Неоднократно появлялась и чума: в последний раз ее эпидемия бушевала в 1807—1808 гг. В период пребывания Лорис-Мели-кова в Поволжье наблюдалось серьезное распространение здесь оспы и кори. Неблагоприятные климатические условия усугублялись антисанитарными, поистине чудовищными, мало чем отличавшимся от существовавших в прошлых веках. Особую опасность таило и основное для края рыбное производство в ватагах (артелях). Рыбные рассолы (тузлуки), из-за экономии соли сохранявшиеся в нечищеных ларях в течение 4—5 лет, застаивались, становясь подходящей средой для болезнетворных бактерий. Создавались условия и для скорейшего распространения заразы. В Астраханскую губернию на рыбные промыслы в горячую пору — с весны до осени — стекались массы пришлого населения, в межсезонье возвращавшихся на свои места. Десятки тысяч «промысловых рабов» — главный источник богатства края, по свидетельству столичного журналиста, — не смели иметь «не только дома, семьи, но даже лишнего кафтана», ведя «жизнь зверей»136. Здесь, среди многонационального населения (русские, малороссы, татары, грузины, армяне, персы), были сотни тысяч кочевников — калмыков и киргизов, также способных стать разносчиками заразы.}

Крестьянское население в губерниях Поволжья бедствовало от периодических неурожаев. Недоимки (особенно по Самарской губернии) достигали громадных размеров. У всех в краю еще в памяти был самарский голод 1873 г., когда вымирали целыми селами после засухи и неурожая. Засуха в Астраханской губернии вызвала неурожаи подряд в течение 1877—1879 гг., что привело к истощению продовольственных запасов^{137. Не случайно Поволжье стало одним из главных районов действий революционеров-народников, о чем Лорис-Меликов конечно же не мог не знать.}