Читать «Грань дозволенного» онлайн - страница 62
Василий Михайлович Подкованный
Массивная железная дверь глухо стонала, отвечала на попытки взлома звоном металла, но не поддавалась. А между тем едкий дым всё сильнее начинал просачиваться с этажей, опутывая лестничные пролёты. На чёрной лестнице, мгновенно превратившейся в жерло дымохода, находиться стало невозможным – жар быстро расходящегося по фасаду огня, духота и давка вытесняли обезумевших от страха людей с лестниц, ещё больше увеличивая панику. Спасительного кислорода становилось всё меньше, чёрный чад выворачивал людей, заходящихся в жестком кашле.
– Какой кретин устроил всё это дерьмо?! –Держась за перила, задыхался от дыма Лизанный.
Толпа сзади напирала. Не желая быть растоптанным, я, растолкав беснующихся от страха школьников, прижался к стене. Моему примеру последовали идущие позади меня Оля Простая, Семиглазова и остальные ребята.
– Что там? Почему мы стоим?! – полу плача, закричал кто-то, срываясь на фальцет.
За всех ответил Блинов, тараном прущий через толпу обратно, вверх.
– Внизу огонь!
…Директриса отрешенно смотрела на объятую огнём школу. Пламя, полностью охватившее второй этаж, распространялось с немыслимой скоростью, и вот уже языки огня заплясали на третьем.
Как только пожар охватил лестницу и холл, в кабинет ворвалась растрёпанная секретарь Нина, прокричав, что школа горит. Кабинет главы находился на первом этаже, а потому директриса, под шипенье полурабочего огнетушителя, которым охранник пытался погасить пламя, быстро эвакуировалась.
Пересиливая гул бушевавшего огня, из разбитых окон страшно кричали люди, моля о помощи. В попытках спасти себя, они прыгали со второго, третьего этажа, и чёрный дым поднимался столбом, далеко разносимый метелью.
Вокруг уже собиралась толпа, а глава школы так и стояла на холодном ветру в накинутой на плечи шубе, недвижима и нема. Перед её глазами стояла забитая хламом черновая лестница, «поделенная» с местным участковым пожарная сигнализация и чёрный-чёрный дым, в котором задыхались сейчас дети и взрослые, оставшиеся внутри.
Директриса смотрела на объятую огнём школу, а первые пожарные наряды уже въезжали в школьные ворота…
В какой-то момент мой рассудок помутился – всё смешалось. Задыхающиеся в дыму люди, чьи-то крики о помощи, заваленная телами лестница, гул пламени… Всё это слилось в один страшный, тоскливый отчаянный вопль, тонущий в звоне бьющихся стёкол. Я уже не понимал, ползу ли я, жив ли я, или уже сгорел в этом пламени, задохнулся в этом непроглядном дыму. Позади меня, стараясь не дышать, прижавшись к стене, полз Евстафьев, за ним – остальные.
Последние остатки натянутого до предела здравомыслия и хладнокровия улетучились. Люди кричали, падали в пролёт, обезумев от страха давили друг друга, рвались вверх, глотая дым… Чёрный, как уголь, смертоносный чад, выедая глаза и выжигая лёгкие гнал, словно живой, затаптывающую саму же себя толпу. Мы жались к стенам, чтобы не потеряться в этой коловерти, стараясь, насколько это возможно, держаться вместе. А позади, где-то внизу, но стремительно догоняя нас, полыхало пламя, с ненасытной охотой пожирая всё на своём пути.