Читать «Граничные хроники. В преддверии бури» онлайн - страница 291

Слова Бора, видимо, привели его подчиненного в себя, и тот не замедлил исчезнуть, ну а сам командор попытался усадить обеспокоенную пророчицу, попеременно пытаясь хоть как-то вникнуть в ее бессвязную речь.

– Тьма… Тьма… – то шептала, то неожиданно выкрикивала она. – Она наступает… С востока… Там так темно, Бор… Так темно… – и вот ее голос срывается и до Туркуна доносятся лишь жалобные всхлипы. – Мне страшно… Так страшно…

– Все будет хорошо, – тихо говорит он ей, пытаясь успокоить.

– Там так страшно… – не обращая внимания на командора, продолжает она.

– Я знаю, – ласково отвечает ей Бор, – но сейчас вы ведь тут. У меня в кабинете. Здесь тепло и уютно. Вы же знаете, госпожа Рыба, что тут вам ничего не угрожает. Я ведь здесь вместе с вами. Все будет хорошо, – сызнова повторяет он, стараясь донести до блуждающей где-то совсем не в этом мире пророчицы.

Но старания Бромура Туркуна тщетны. Женщина точно и не слышит его. Она шепчет, всхлипывает, истерично заглатывая воздух, прерывисто говорит. Одно и то же. Пророчица словно ходит по кругу из слов, точно читая древнюю жалобную песнь, смысл которой утратил собственную силу, стоило тексту лишиться начала и конца. Бесконечная цепь из неимеющих смысла фраз. Вот Рыба подхватывает то один, то другой куплет. Мешает их и, вновь завираясь, перескакивает со строки на строку. Забывается. Зыбкая марь тянет ее за собой, но она, пытаясь удержаться, хватается за твердую материю прежних строф. И, заново произнося их, словно спасает себя от той устрашающей жути, залегшей внутри этих плетущихся странной канвой легковесных предложений.

Уже понемногу выдыхаясь, пророчица постепенно начинает выходить из странного оцепенения. Все еще дрожа всем телом и едва слышно бубня, она мало-помалу приходит в себя.

Бору на какое-то мгновение чудится удивительная схожесть Рыбы с могучими водами его родного северного океана. Она так же глубока. Так же болезненно-тревожна. Неумолимо-слепа. Лишь неведомые циклы держат женщину в своих цепких объятьях. Белоснежное ночное светило, сокрытое даже от нее самой, крепко привязало ее к себе. Заточивши навеки. Лишь оно одно да чудовищные подводные течения имеют силу над ней. Толща вод объята вечными сумерками, а рябь на поверхности исподволь лихорадит. И теперь она смотрит на него. Эта безбрежная грязно-серая океаническая гладь.

– Вот видите, – негромко продолжает он, – все не так плохо, как вам казалось.

– Тьма… – произносит Рыба еле слышно и после этого окончательно замолкает.

Последнее слово, точно затерявшийся край головоломки, разбивает холодный и мрачный северный пак, в котором была заточена душа этой женщины, и, произнеся его вслух, она как будто освободилась от того темного, исподволь рвущего ее на части бессознательного, ярким всполохом вспыхнувшего перед глазами Бора.

В глазах женщины понемногу утихала буря, и вот уже хлипкое спокойствие заволокло ее бескрайний внутренний горизонт, пряча за стеганым одеялом ненадолго пробудившееся естество, кутая его под настилом из рыхлого покрова спасительного безумия.