Читать «Госпожа сочинительница (новеллы)» онлайн - страница 16

Кстати сказать, Каролина с годами начала понимать, что держать открытый и хлебосольный дом может любая мещанка, а вот чтобы женщина привлекала мужчин, в ней должна быть загадка. Роковая любовь, разбитое сердце, легкий налет меланхолии, тень печали на челе – эти маленькие ухищрения никогда не выходили из моды и использовались мадам Павловой столь же умело, как серьги, фермуары, банты и перстни с браслетами. Особенно серьги она отчего-то любила, и, когда томно покачивала головой, легкий перезвон одухотворял общую задумчивость ее мины. А насчет творчества… Нетрудно угадать, что наилучшим, наивыигрышным предметом, придающим стихам Каролины этот легкий налет загадочности, меланхолии и даже где-то тоски, оставался сердечный друг ее далекой юности, олицетворение самого романтического из всех романтических героев – Адам Мицкевич.

Тебе все то, чему нет выраженья. И мысль, и вздох, доверенный судьбе. Надежда каждая и вдохновенье. Вся жизнь моя, все существо – тебе!.. Ты знал один, как женщина порою. И любит, и любимой может быть; Ты знал один, какой огонь судьбою. Зажжен в душе, желавшей чувство скрыть. О, мой любимый, дай мне право. Пить вечно радость забытья! Поэт, твоя со мною слава! Мой юный – мне любовь твоя!.. Все ж здесь мы жили не случайно. И к вечности рвались душой. Мы знали глубь священной тайны. Мы зрели небо над собой. Одна любовь – существованье. Закон небес – в сердцах людей. Одна любовь – миров дыханье. И бог понятен только ей!

Вообще Каролина взяла за правило ежегодно «отмечать» 10 ноября, ту дату, когда они с Мицкевичем объяснились в любви, несколькими строками, а чаще – целым стихотворением.

Я помню, сердца глас был звонок. Я помню, свой восторг оно. Всем поверяло как ребенок; Теперь не то – тому давно. Туда, где суетно и шумно. Я не несу мечту свою. Перед толпой благоразумно. Свои волнения таю. Уж не смущаюсь я без нужды. Уж странны мне младые сны. Но все-таки не вовсе чужды. И, слава богу, не смешны. Пусть вновь мелькнет хоть тень былого. Пусть, хоть напрасно, в этот миг. С безмолвных уст сорвется слово. Пусть вновь душа найдет язык! Она опять замолкнет вскоре, – И будет в ней под тихой мглой. Как лучший перл в бездонном море. Скрываться клад ее немой.

И еще вот это – спустя год: прелестные, искренние строки тоскующей женщины, у которой все сложилось в жизни далеко не так, как хотелось бы, жалоба, словно бы прерванная на полувздохе:

К тебе теперь я думу обращаю. Безгрешную, хоть грустную, – к тебе! Несусь душой к далекому мне краю. И к отчужденной мне давно судьбе. Так много лет прошло, – и дни невзгоды. И радости встречались дни не раз; Так много лет, – и более чем годы. События переменили нас. Не таковы расстались мы с тобою! Расстались мы – ты помнишь ли, поэт? – А счастья дар предложен был судьбою; Да, может быть, а может быть – и нет! Кто ж вас достиг, о светлые виденья? О гордые, взыскательные сны? Кто удержал минуту вдохновенья? И луч зари, и ток морской волны? Кто не стоял, испуганно и немо. Пред идолом развенчанным своим?..