Читать «Горящий лед (в сокращении)» онлайн - страница 2

Из конторы Пальметто путь адвоката лежал прямо на восток, в Новый Орлеан. Он знал, в каком направлении двигается, потому что закатное солнце било в зеркало дальнего вида. Декстер поправил его, чтобы лучи не слепили глаза. Через пять минут солнце скатилось ниже, он еще раз отрегулировал зеркало. Вот тут-то он и заметил за собой черный джип «чероки». И машина, и водитель были ему знакомы. Что ему понадобилось? Других машин на шоссе не было. Джип включил фары и пристроился ему в хвост. Декстер видел — водитель подает знаки, чтобы он остановился. Он съехал на обочину, вышел из машины — дверь оставил открытой, двигатель не заглушил. Водитель джипа тоже вышел из машины.

— Что ты…

Декстер увидел в его руке пистолет. Повернулся, метнулся к раскрытой двери своей машины, но поскользнулся на гравии и неловко упал на колени. Преследователь настиг его тут же. Декстер не почувствовал, как пуля вышибла ему мозги.

Тело нашли на следующее утро рядом с машиной: двигатель работал, а радио играло популярный сингл «Ice Ice Baby».

Был октябрь 1990 года.

Свыше двух десятилетий почти никто не вспоминал о гибели Декстера Джессапа. Никто, кроме Боба Пальметто.

Глава 1

Джок Буше напевал про себя «Orange Colored Sky». Для окружного федерального судьи он вполне неплохо подражал Нату Кинг Коулу, любимому певцу своего отца. В последние две недели, после принесения присяги, он пел довольно много. Год выдался долгим, пока в конгрессе тянулись все эти отборочные процедуры, но теперь все закончилось. Он улыбнулся при мысли, что первое его действие как члена федерального органа правосудия, возможно, шло вразрез с законодательством. Он записал поздравительный звонок президента к нему домой. Президент даже правильно поставил ударение в его фамилии: на второй слог. Президент сказал, что он в курсе: прозвище «Джок» судья получил в колледже за успехи в баскетболе, футболе и легкой атлетике. Судья Буше не стал поправлять ошибку президента. Он с удовольствием открыл бы тому истинное происхождение этого прозвища: его отец, потомок каджунов — африканских рабов, когда-то состоявших в услужении у плантаторов-французов, — дал сыну имя Жак. Произнесенное на французский лад, оно звучало почти как «Шок», однако благодаря южному выговору и рано проявившимся у мальчика спортивным талантам превратилось в Джока.

Сенат подтвердил его назначение без проволочек. Его послужной список сочли более чем достойным для человека, который намерен занять пост федерального судьи. «Слам, бам, алаказам», — пропел он. И осекся. Неужели телефонный звонок? Да, похоже. Кто может звонить в столь ранний час? Ругнувшись, он выключил воду. «Я федеральный судья, и если ты вытащил меня из душа ни за что ни про что…» — вот что ему хотелось рявкнуть, пока он шагал к телефону, однако в трубку произнес просто:

— Судья Буше.

Выслушал, раздражение на лице сменилось озабоченностью.

— О нет, — сказал он. — Когда? Через час буду.

Он оделся и спустился в кухню, развел в чашке растворимый кофе, обдумал только что полученные новости. Окружной судья Эпсон свалился с инфарктом. Все говорило о том, что он еще вернется в строй, но теперь Джоку Буше, новичку, предстояло временно принять его дела. Буше проглотил кофе. Он бы, наверное, пулей вылетел из дома, но это был один из самых исторически значимых домов во всем Французском квартале, набитый антикварной мебелью, которую он собирал чуть ли не всю свою сознательную жизнь. Из такого великолепия пулей не вылетают.