Читать «Горячая вода, миллион кубометров» онлайн - страница 55

Я терялся в догадках. Явно подсчитывалось, сколько обходится мое содержание в месяц. Мысли меня охватили самые тревожные. Если зарубят струны и пластинки…

Но не зарубили. Оказалось, что это смета. Как человек, доживший до подросткового возраста, я должен сам распоряжаться средствами и таким образом нести за себя ответственность. После поправок, как в ту, так и в другую сторону, мне была выдана на месяц сумма в пятнадцать рублей. Богатство!!!

К тому же кассетник «Весна» отказался играть в машине от прикуривателя и все время жевал пленку. За ненадобностью он был отдан мне. И четыре кассеты. Но на кассеты в смете ничего не полагалось. Пришлось сокращать школьные завтраки, от которых все равно толку не было, да и гадкие они были на вкус.

Червонный Валет – Серый – подогнал мне кассету «Машины времени». Мне так понравилось, что я немедленно начал искать еще. На фирменную кассету «Сони» ушел чирик… Колька Васильев с неизменной улыбкой на широком лице как-то после футбола позвал меня зайти к себе и, сняв с полки еще одну кассету, сказал:

«Дарю!» Кассета казанского фотожелатинового завода стоила четыре рубля! Но главное – концерт «Машины», да еще в почти идеальном качестве! Через три дня я знал наизусть все тексты и все аккорды. Повторял почти все гитарные – нехитрые, прямо скажем, – фокусы Макаревича.

К маме пришла ее молоденькая и очень красивая знакомая – Галя Скворцова. Я не выходил из своей комнаты и мучил гитару. Галя сама ко мне зашла и вдруг предложила написать о «Машине времени» статью для республиканской молодежной газеты.

Предложение меня заинтересовало не сильно. Но через три дня что-то меня подтолкнуло к столу, и я застучал по клавишам родительской пишущей машинки. Кстати, я сначала научился печатать, а уж потом писать от руки. И до сих пор первое у меня выходит гораздо лучше второго. Я набарабанил десять страниц и пошел искать мамину знакомую.

Ну, переписывать этот отчаянный панегирик мне пришлось раза четыре, сокращать раза в три, редактор еще прошелся по нему как следует и без стеснения. Я так и не верил, что выйдет из этого что-то путное.

А потом Галя позвонила и строго спросила, почему ответственный секретарь должен дожидаться, когда я изволю прийти и проверить гранки? Из разговора я понял, что ответственного секретаря зовут Валерий Николаевич Верхоглядов, что он очень строгий и если я опоздаю…

И через десять минут (хорошее время, если учесть, что бегом) я был уже в кабинете у Валерия Николаевича, который курил папиросу, прикладывал туда-сюда длинный строкомер и даже не заметил, что я вошел. За его спиной висела картинка: череп, пробитый в области темени, и под ней предупреждение:

«ТАК БУДЕТ С КАЖДЫМ, КТО СДАСТ ФОТОГРАФИЮ БЕЗ ПОДПИСИ!»

Макушка у меня отчаянно зачесалась. К моему тексту никаких фотографий не прилагалось, но я на всякий случай стал прикидывать, что мог забыть, и тут услышал:

– А! «Машинист»! Андрей, кажется? Вот тебе гранки. Надо убрать десять строк.

Мне очень не хотелось убирать десять строк из уже и без того порезанного в клочья откровения, но Валерий Николаевич был действительно очень строгий, прикуривал папиросы одну от другой, а иногда стучал строкомером по столу, приговаривая: