Читать «Горюч камень Алатырь» онлайн - страница 222

– Я знаю, о чём ты думаешь, – тихо сказала Вера, кутаясь в шубу и беря в руки беличью муфту. – Ты мне, право, надоел.

– Верочка, но я же ни слова не сказал!

– Зачем мне твои слова? Никита, у тебя всё и всегда написано на лице! – неожиданно улыбка на лице графини Закатовой сменилась тревожным выражением. – Знаешь, я так рвалась сюда… Ты же помнишь, каждый день мечтала! Вот как только наш Коленька поползёт… нет, как только встанет на ножки! Нет, как только заговорит – сразу же поедем к Мише! И вот, Коля уже и бегает, и болтает, и Маняша уж почти невеста, и Леночка от неё не отстаёт, и мы насилу собрались и выехали, – а я уже хочу домой! Так ждала, так надеялась, что проживу у Миши с его Натали хотя бы месяц, – а сейчас чувствую, что сойду с ума от тревоги! Как там в Болотееве без нас?

– Вера! – Никита приготовился терпеливо повторить сказанное уже тысячу раз прежде. – Дома – Дунька! Она поцеловала мне образ, что не выйдет замуж, пока мы не вернёмся из Сибири! «А в случае вашего невозвращения умру во девицах, святому долгу себя посвятивши!» – вот что мне было обещано! Дома – детское царство, и они прекрасно себя чувствуют в обществе друг друга! Маняша, Коля, Леночка… ещё и Варвара Трофимовна приехала погостить со своей дивизией! Ты полагаешь, им скучно?

– А учёба? А грамота? Без матери, ты же знаешь…

– Вера, там же есть Александрин! Они взялись уже за немецкие глаголы, и… И итальянский вместе с Варей, и французские спряжения, и…

– Но я всё равно беспокоюсь! – был приведён, наконец, непоколебимый женский аргумент всех времён и народов, и Закатов покорно сказал:

– Хорошо. Если желаешь, этот Савватеев немедленно отвезёт нас обратно в Пермь.

– Ни за что на свете! Я не видела брата десять лет! Едва-едва сумела выбраться! А ты уже тащишь меня назад?!

Закатов счёл благоразумным промолчать.

Тройка дожидалась у ворот: сильные, бурой масти кони, над которыми курился пар. Могучий коренной с клокастой гривой нетерпеливо перебирал копытами, фыркал и мотал головой. Ямщик, – огромный, широкоплечий мужик в овчинном тулупе, перехваченном в поясе красным кушаком, – стоял рядом, любовно охлопывал коренника рукавицей, что-то шептал ему в ухо. При виде подходящих господ он даже не повернулся.

– Савватеев! – нервно окликнул его смотритель, – Их сиятельств усаживай! Ослеп нешто?!

Ямщик не спеша повернулся. Коротко поклонился.

– Вижу, Егорыч, вижу. Извольте, ваша милость, садиться. Вот здесь – вы, а здесь – девка ваша. Ты, милая, сама полость барыне подержи…

– Как думаешь, поспеем на станцию к ночи? – спросил Закатов, подходя к лошадям.

– И не думаю, а наверное знаю! Ещё до ночи будем, по сумеркам! – уверенно ответил Савватеев.

– А если буран?

– Никакого бурана не будет! – успокоил ямщик, задрав голову. – Сами извольте видеть – небо напрогляд чистое, ни тучки!

Утренний свет упал на его изуродованное лицо: три неровные борозды полосовали правую скулу и щёку, терялись в густой, вьющейся бороде. Но зелёные, как болотная вода, глаза смотрели холодновато, дерзко, бесстрашно. Лишь на миг они взглянули на Никиту… и Закатова вдруг страшно дёрнуло за сердце. «Нет… Столько лет… Не может быть!» Но Савватеев уже отвернулся, вскочил на передок саней и, дождавшись, когда Закатов усядется в сани, тронул вожжи: