Читать «Горстка людей (Роман об утраченной России)» онлайн - страница 49

Наведавшись в винный погреб, Адичка заметно приободрился. Сотни бутылок, по большей части коллекционных, — целое богатство. Были там, разумеется, крымские вина, венгерские, но главное — лучшие марки бургундского и бордоского, которые три поколения Белгородских любовно и со знанием дела отбирали и хранили в погребах Байгоры. Продав все это, можно было выручить хорошие деньги даже в военное время, о чем он терпеливо толковал младшему брату.

Сначала Миша соглашался с ним, но по мере осмотра погреба им овладевала сентиментальность, вытесняя здравый смысл. Видя воочию все эти драгоценные бутылки, он вспоминал, сколько затрачено трудов, чтобы собрать такую коллекцию, и представлял, как счастливы будут их дети и внуки — да и они сами, — отведав этих вин. Он, собственно, уже взял на пробу коллекционную бутылочку красного бордоского шато-лафита, которую сразу откупорил. Так, со стаканом в руке, он и расхаживал по погребу, переходя от одной полки с бутылками к другой и громогласно выражая свои восторги. Две борзые, не сводя с него влажных влюбленных глаз, следовали по пятам.

— Шато-марго, тоже бордоское коллекционное! А вот еще леовиль, розан, монту! И красное бургундское — кот-де-нюи, кло-де-вужо, шамбертен, мюзиньи! А вот и кот-де-бон — кортон, вольнэ, савиньи, сантенэ, меркюрэ!

Казалось, будто он приветствовал живых и дорогих ему людей. Адичка при виде столь бурного проявления чувств не смог удержаться от улыбки. Как он мог наивно полагать, что братишка согласится пожертвовать тем, что составляло две его страсти: рысаками и винами? Надо было решить этот вопрос с Ольгой две недели назад.

Погреб хорошо проветривался, в помещении было прохладно и сухо. Под ногами поскрипывал речной песок. На столике стоял поднос с хрустальными бокалами для желающих отведать вина.

— Для вина самое главное — год, — разглагольствовал Миша. — Любая коллекционная марка бордоского гроша ломаного не стоит, если год неудачный. Но наш шато-лафит… король!

Он налил себе еще бокал, другой протянул Адичке.

— Неужели у тебя сердце не дрогнет, когда ты будешь продавать наше фамильное сокровище?

Миша нагнулся, разглядывая последние ряды бутылок. Электрический свет в погребе был слабоват, и он зажег свечу.

— Монтраше! Мерсо! Шабли! Пуйи! Я и не знал, что у нас есть белые бургундские!

Он поднес свечу к следующей полке.

— И красные божоле! Я, по-моему, никогда их не пил!

Он достал несколько бутылок и поставил их в ряд на песке. Лицо его озарилось алчной радостью. Таким оно бывало, когда он скакал верхом на своем любимом рыжем жеребце.

— Мулен-а-вен, флери, моргон, бруйи… Ни одного не пробовал. Давай их выпьем сегодня.