Читать «Город. Все живое... Рассказы» онлайн - страница 4
Клиффорд Саймак
Правда, терминология, связанная непосредственно с
Человеком, в общих чертах расшифрована. Множест-
венное число от слова «Человек» – люди; собирательное
обозначение для всего этого мифического племени – род
людской; она – женщина, или жена (возможно, некогда
эти термины различались по смысловым оттенкам, но
теперь их можно считать синонимическими); он – муж-
чина, или муж; щенки – дети, девочки и мальчики.
Кроме понятия «город», встречаются еще понятия, совершенно несовместимые с нашим укладом, противные
самой нашей сути, – мы говорим о войне и убийстве.
Убийство – процесс, обычно сопряженный с насилием, путем которого одно живое существо пресекает жизнь
другого существа. Война, как явствует из контекста, представляла собой массовое убийство в масштабах, превосходящих всякое воображение.
Борзый в своем труде о настоящем цикле утверждает, что вошедшие в него предания намного древнее, чем при-
нято считать. Он убежден, что такие понятия, как война
и убийство, никак не сообразуются с нашей нынешней
культурой, что они сопряжены с эпохой дикости, о ко-
торой нет письменных свидетельств.
Резон – один из немногих, кто полагает, что предания
основаны на подлинных исторических фактах и что род
людской действительно существовал, когда Псы еще на-
ходились на первобытной стадии, – утверждает, будто
первое предание повествует о крахе культуры Человека.
По его мнению, дошедший до нас вариант – всего лишь
след более обширного сказания, величественного эпоса, который по объему был равен всему нынешнему циклу, а
то и превосходил его. Трудно допустить, пишет он, чтобы
такое грандиозное событие, как гибель могущественной
машинной цивилизации, могло быть втиснуто сказите-
лями той поры в столь тесные рамки.
На самом деле, говорит Резон, перед нами лишь одно из
многих преданий, посвященных этому предмету, и похоже, что до нас дошло далеко не самое значительное.
I. ГОРОД
Грэмп Стивенс сидел в шезлонге и смотрел на работающую косилку, чувствуя, как ласковое солнце прогревает его кости. Косилка дошла до края лужайки, поквохтала, словно довольная курица, аккуратно развернулась и покатила в обратную сторону. Мешок для скошенной травы заметно набух.
Внезапно косилка стала и возбужденно защелкала.
Тотчас откинулась крышка сбоку, и высунулась крановидная рука. Кривые стальные пальцы пошарили в траве, торжествующе подняли камень, бросили его в маленький ящик и вернулись под крышку. Косилка лязгнула, потом тихо загудела и пошла дальше окашивать ряд.
Грэмп проводил ее недовольным ворчанием.
«В один прекрасный день, – сказал он себе, – эта штуковина, пропади она пропадом, возьмет да свихнется из-за какой-нибудь промашки».