Читать «Город отравленных душ» онлайн - страница 40

Мужчины выскочили на лестничную площадку, так и не закрыв дверь, побежали по лестнице вниз. Затем сели в машину и укатили.

Любовь Михайловна тяжело опустилась на кровать. Сердце так стучало, что болью отзывалось в голове. Она протянула руку за лекарством, и потеряла сознание.

В эту минуту пенсионерка баба Аня, соседка Любови Михайловны по лестничной площадке, подходила к дому. Она видела, как трое мужчин, будто ошпаренные выскочили из подъезда, сели в машину и уехали.

«Наверное, что-то натворили, эти суматошные», — подумала она. И заторопилась к себе в квартиру.

Она-то и увидела распахнутую дверь квартиры Любовь Михайловны, увидела ее лежащей на кровати без сознания, и вызвала «скорую помощь».

Когда Честнухину сказали, что контролера Кривошлыкову положили в больницу, он, потирая руки, самому себе сказал вслух:

— Отменно сработано! Пару таких закидонов и она — в ауте, ногами вперед унесут. Всё равно, по-моему будет. — Глаза его по-волчьи зло заблестели.

13. На пути к Богу

После встречи с Ларисой, жизнь Ирины в корне изменилась. Она регулярно стала ходить в церковь, исправлять все требования в службе, старалась быть кроткой, отзывчивой и незаметной. На работу она, как и прежде, ходила в джинсах и простеньких, скромных кофточках. Такая одежда была удобна — ей приходилось подниматься по лесенке, чтобы протереть высоко на полках экспонаты, приседать, нагибаться и платье или юбка мешали бы работать. Дома она носила скромный, длинный байковый халат, в церковь ходила в темной, просторной юбке и кофте. Всё это ей пошила Лариса. Теперь они вместе с ней пели на клиросе Сама Ирина пела еще плохо, сбивалась, но на нее никто не сердился, наоборот все подбадривали. Какие милые и добрые служили в церкви женщины. Они все ее уважительно звали Иринушкой. Спокойная, праведная жизнь благотворно сказалась и на ее здоровье. Перестали ночами сниться кошмары, не покалывало в левом боку, где сердце («Господи прости, и не допусти более!»), уже не нервничала и не закатывала истерики по пустякам.

Она переродилась, она стала другим человеком. Даже на работе, в музее это заметили. Девчонки, теперь уже бывшие подруги, напарницы по веселым застольям, походам в кафе и рестораны, говорили ей:

— Ирина, ты классно похорошела. Свеженькая такая, просто смак, просто супер!

Ни «супер», ни «смак», и ни что другое. Всё это было далеко, в другой, казалось, вовсе не ею прожитой жизни. Она и не вспоминала ее, ту жизнь. Ни то, чтобы не хотела вспоминать, просто всё забыла, всё, будто выветрилось из нее, испарилось навсегда. Только разрасталась тоска по дочери и забота по ней. Чего раньше-то и не было. Как она там, как учится, как ведет себя! Она чаще стала писать ей письма, больше думать и молиться о ней.

Но прошлое, всё еще донимало ее. Эти телефонные ночные звонки подвыпивших бывших подруг из злачных мест, звонки тех, кто когда-то бывал у нее в доме. Они еще требовали от нее прежних поступков, старались вернуть ее в прежнюю жизнь. Она молилась за них, искренне и всей душой болела за их заблуждения, но ничего не говорила им. Не поймут, как не понимала она прежде. Придёт время, как оно пришло к ней, и они поймут, в каком сатанинском чаду проводят свою жизнь.