Читать «Город Бога» онлайн - страница 157

Эти слова только заставили обратиться Данте к мыслям. Он до сих пор не может понять, зачем его кидали в самое пекло, но он больше не чувствует сострадания к тем людям, против кого воевал. Нет, его душа ещё плачет по тем, кто страдает в жестокой агонии умирающего постапокалиптического мира и готов его опрокинуть, но вот того сочувствия, что пылало в нём раньше, больше не горит. Раньше Валерон стремился поскорее закончить боевые действия, чтобы выжило побольше обычных людей, но теперь он согласен с той возможностью, что огонь войны сожжёт всех кого нужно, чтобы спасти горсть праведников. А тем временем Андреас достал какую-то бумагу и стал читать с листа:

— Княжество Сицилия — убил Князя и едва не нарушил план Императора, по усмирению острова желая спасти людей в городе, Сардиния — отклонился от выполнения задачи, чтобы устранить угрозу для гражданских лиц и подставил фланг для атаки, — капитан с частичкой осуждения взглянул на Данте. — Мне продолжить? Не думаю. Скажи, Данте, ты сейчас увидел людей до того, как к ним пришла война, до того как у них появился шанс предать свою родину. В тебе возникает к ним сострадание? Они стремятся свергнуть кровососов, которые ими питаются?

В ответ Данте только молчит. Он безгласно соглашается с тем, что излишне стремился опекать людей, которых не знает, что его милосердие и жалость над обычными людьми в войне за новое будущее это не то что бы плохо, сколько нежелательно. Сначала — боевая задача, а затем остальные. И тем более, для парня стало ясно, что в глазах обычных людей они не более чем слуги нового режима, выступая за которых можно спастись от грядущих чисток или даже возвысится.

— Вот именно. Они будут молчать, и подчиняться до тех пор, пока не придут слуги Императора с новым законом и новой верой, но они должны увидеть, как старый мир сгорает в огне, как он ложится под лезвие секиры палача. Каждый должен зреть, что Империя строится не для них, а для общего блага и для грядущих поколений, которые не будут помнить кризисных времён, а до тех пор у нас единственная миссия — поддерживать стальной порядок самыми жестокими, самыми безжалостными методами. А проявляя благости сострадания, Данте, ты ставишь под угрозу не только сами операции, но и принципы строительства Рейха. Только вера, только железо, только огонь.

— А Канцлер и его планы на меня, каким образом с этим связаны?

— Если тебе суждено занять место подле Императора или у святого престола, то ты должен отбросить всю мягкость, ибо она ослепляет. Для Рейха главное верность ему. Пристрастие к остальному только вредит отечеству, и когда ты будешь возведён в высшие ранги, должен запомнить, что только кнутом можно удержать страну от распада. А чтобы взяться за кнут, нужно откинуть всякую жалость к людям. Знаешь, — философски затянул Андреас, — я ловлю себя на мысли, что если «крестоносцы» — прошлое, то вы будущее Империи.

Андреас договорил, и только тишина норовила опуститься на сие место, как дверь, чуть скрипнув, отворилась, и человек в тёмно-синей форме вошёл в кабинет: