Читать «Гондола-призрак» онлайн - страница 16
Джани Родари
Легко представить себе восторг Панталоне, оказавшегося лицом к лицу со своим дорогим племянником.
— Неблагодарный! — воскликнул старый скряга с неподдельной обидой в голосе. — Что, хорошо тебе здесь, как сельди в бочке? Будешь знать, как из дому убегать! Подумать только! А ведь я относился к тебе, как к родному сыну!
— В смысле — лупил, как родного сына? — съязвил Линдоро.
— Мало, мало я тебя лупил. Но ничего, сейчас ты у меня получишь такой удар, от которого у тебя дыхание перехватит. Я тебя наследства лишу. Эй, дайте-ка мне перо, бумагу и сургуч. Я хочу завещание составить.
Хлебожуй немедленно протянул Панталоне все требуемое. Более того, он уселся за столик, всем своим видом выражая усердие.
— Прикажете написать? — спросил он.
— Молодец, ценю. Наконец-то я вижу молодого человека, который знает, как себя вести. Пиши-пиши, я в долгу не останусь. Как тебя зовут?
— Хлебожуй, к вашим услугам!
— Вот и хорошо. Пиши же: «Я, Панталоне дей Бизоньози, венецианский кавалер, оказавшись в руках у пиратов и предвидя неминуемую смерть, доброму юноше Хлебужую, исполненному многими достоинствами, в знак своей приязни оставляю…»
— «…оставляю». Готово. Продолжайте, прошу вас. Так что вы мне оставляете?
— Оставляю… Оставляю… Дай-ка подумать. Я бы мог тебе оставить свои деньги, но боюсь, они введут тебя в искушение и ты пустишься во все тяжкие. Лучше оставить тебе недвижимость, а не звонкую монету. Так вот, я оставлю тебе… Нет-нет, дом не могу оставить! Придется платить налоги, содержать прислугу. Это будет для тебя головная боль. Ага, придумал! Пиши: «оставляю гондолу, которую у меня украли».
Дружный хохот покрыл слова старого скряги. Тот пожал плечами и повернулся к своим сокамерникам спиной.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
Которому, несмотря на то что стояла глубокая ночь, никак не удавалось заснуть. Его терзали ужасные сомнения. Как помнит читатель, никто из его подчиненных так и не решился доложить ему о побеге Пульчинеллы. Опасаясь гнева коменданта, они один за другим сказывались больными, самовольно покидали службу, прикидывались мертвыми или похищенными пиратами.
У несчастного коменданта осталось в наличии лишь двое подчиненных — бедолаг, которым просто некуда было податься. Мало того, побег Пульчинеллы оказался для них настоящим подарком судьбы. Дважды в день с тюремной кухни сбежавшему арестанту по-прежнему присылали тарелку супа, которую тюремщики по-братски делили между собой вдобавок к собственной трапезе и, таким образом, впервые в жизни ели досыта.
Сомнения, терзавшие коменданта, произнеси он их вслух, звучали бы так: «Не сглазил ли кто-то мою тюрьму? На моих людей обрушивается одно несчастье за другим. Может быть, скоро настанет и мой черед попасть в лапы разбойников или загнуться от холеры? Нет, без сглаза здесь явно не обошлось. Надо принять меры».
