Читать «Голубая мечта (Юмористическая повесть в эпизодах)» онлайн - страница 7

— Тоже мне деятели — бензина достать не могут! — сердито отчитывает его Дробанюк. — Другие заранее побеспокоились! Потому что, наверное, уважают своего шефа!..

— Ну, мы же… — лепечет главный инженер, но Дробанюк обрывает его:

— Ладно, оправдываться потом будешь. Мы еще поговорим на эту тему. А сейчас езжай к Лошакину, у него бензин должен быть. Скажи, что я просил, пусть литров двадцать нальет. Впрочем, я сам брякну ему, а вы паняйте тем временем. Заправитесь — и скоренько сюда, пока я тут, у железнодорожных товарищей, еще задерживаюсь.

Дробанюк достает последнюю двушку, чтобы позвонить Лошакину, начальнику отдела комплектации треста. Но в стеклянную дверь будки нетерпеливо стучат, требуя заканчивать разговор.

— Еще секундочку! — упрашивает он.

— Ничего себе секундочку! — сердятся в очереди. — Это по какому времени — марсианскому или лунному?

А телефон Лошакина будто нарочно не отвечает, хотя вызов идет нормально и вот уже звучит сигнал, предупреждающий о том, что отведенные на разговор четыре минуты истекают.

— Семен Денисович!.. — только и успевает сказать Дробанюк. Вслед за этим автомат отключается, повергая его буквально в шоковое состояние — двушек больше нет, да и в дверь снова нетерпеливо стучат.

— Поезд отходит! — жалобно, с расчетом на сострадание обращается к очереди Дробанюк, высунув голову из будки — выходить опасно, обратно не пустят как пить дать. — Двушки нету?..

— Совесть надо иметь! — набрасываются на него. — У всех поезд отходит! Все спешат!

Дробанюк нехотя выбирается из будки. Двушку ему, правда, дают, но зато приходится стать в самый конец очереди. Когда со второго захода он, наконец, дозванивается до Лошакина, тот в утешение сообщает, что «Москвичок» давно уже заправился и уехал. Дробанюк подхватывает баул и авоськи и вымученной трусцой бросается к своему укрытию у автоматов с газводой.

Но проходит опять не меньше часа, а «Москвичка» все нет. Дробанюка охватывает чувство безысходности, ему почему-то становится душно и жарко, шея покрывается липким потом. Здравый смысл подсказывает ему, что надо махнуть на все рукой и покатить домой трамваем, но что-то удерживает Дробанюка. Вслед за тем нарастающее упрямство заставляет опять пройтись по ларькам в надежде раздобыть двухкопеечных монет. Кончается это неудачей, и Дробанюк опять вынужден купить два пирожка. Но теперь он чувствует волчий голод и проглатывает их, не разобрав, с капустой они или с чем другим. Затем в очередной раз семенит через вокзальную площадь к телефонным будкам и становится в очередь.

Номер Калачушкина не отвечает. Молчит и главбух, и тогда Дробанюк набирает приемную.

— А Калачушкин только что звонил, просил передать вам, что они сломались! То есть скат пробило, кажется, и они просят подождать немного… — радует его секретарша.

«Кретины! — сатанеет Дробанюк. — Им не шефа встречать, а в вытрезвителе полы мыть!» Время уже близится к вечеру, привокзальная площадь запруживается спешащей с работы толпой. «Еще не хватало кому-нибудь на глаза попасться», — безрадостно думает Дробанюк. Но от толпы спрятаться некуда, и он сиротливо и растерянно стоит у автоматов газированной воды, мучительно борясь с желанием укатить домой трамваем. В странном оцепенении он больше не замечает хода времени, и, когда, наконец, его глаза натыкаются на стоянке на родной коричневый «Москвичок», чувства остаются нетронутыми, ему это все уже почти безразлично.