Читать «Голубая акула» онлайн - страница 65
Ирина Николаевна Васюченко
— Войдите, — откликнулась Ольга Адольфовна.
Я вошел, браня себя за нервозность. Что я вообразил? Чего испугался? Дичь какая-то… Но после того грохота мне настоятельно потребовалось увидеть обеих невредимыми. А ссора-то была пустяковая, и я прекрасно знаю, как они друг к другу привязаны. В каком жутком душевном состоянии мы живем! Или не «мы», а попросту — я?
— Что же, купанье помогает? — рассеянно осведомилась Ольга Адольфовна, протирая тряпкой забрызганный пол. Воняло керосином.
— Не особенно. Ужасно парит. Вам помочь?
— Спасибо, все уже в порядке. — Она печально усмехнулась. — Вы будете смеяться, но я только что запустила в Мусю горящим примусом.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Цыганка
Дни текли своим чередом. Но я ощущал, что все как-то подспудно разладилось, не клеится, выскальзывает из рук, словно стакан, который сейчас ударится об пол и расколется. Горчунов был любезен, но черная кошка уже пробежала между нами, прежней теплоты ждать не следовало. Лиза Шеманкова, моя тайная возлюбленная, без видимой причины стала капризничать, говорить колкости, и я понимал, что спасти нашу связь могли бы только какие-то чрезвычайные изъявления преданности и страсти с моей стороны.
Меня же вместо этого одолела хандра и ее вечная спутница — платоновская затрепанная мысль, что мы живем не по-настоящему и все окружающее — лишь театр теней, мелькание обманчивых видимостей. В моем случае это не столько философия, сколько поганая нервическая слабость. Борясь с давно опостылевшим недугом, я предпринял несколько попыток сдвинуть с места расследование, от коего недавно не пожелал отказаться вопреки настояниям прокурора.
Но одно дело — принять этакую независимую позу, и совсем другое — добиться толку там, где все обычные способы либо испробованы, либо запоздали. Еще раз побывав у Парамоновых, я до дурноты угостился разносолами Марфы Спиридоновны, но не смог узнать даже фамилии блудливого старика. Она ее то ли не знала, то ли забыла, а возможно, не пожелала назвать, поскольку проявление официального интереса к этой истории ей явно не понравилось.
Фамилию должна была помнить сама Соня и, вероятно, Аглая, но нигде не сказано, что они захотят что-либо рассказать. Как-никак случай странный, неприятный, даже не вполне пристойный. А таинственный незнакомец мог назваться первым попавшимся именем. Чтобы иметь хоть малую надежду все это выяснить, надобно для начала добраться аж до Сызрани: уезжая туда, Софьюшка поставила условие, чтобы верная компаньонка последовала за нею. Как он выразился, наш мудрый Александр Филиппович? «Пойди туда — не знаю куда»? И соответственно «принеси то — не знаю что». Нет, в Сызрань я не поеду. Всякая глупость должна иметь пределы.
Забрел наудачу в гостиницу. Порасспросил, каковы постояльцы, выслушал несколько однообразных историй о пьяных драках, битой посуде, неплатежах. Все было впустую. Многих из тех, кто служил в гостинице летом девятьсот пятого, давно и след простыл. А я даже наружности старика описать не мог. Сколько ему было — сорок, восемьдесят? Для шестнадцатилетней Софьюшки и двадцатилетней Аглаи и то, и это — все равно старость. Урод? Что ж он, гадок лицом, кривобок, горбун? А может, всего-навсего лыс? Хозяин гостиницы жаловался на какого-то рябого косоглазого чиновника из Самары, большого ругателя, скандалиста и питуха. Но тот всего неделю как съехал, и, если верить описанию, еще не известно, кто бы кого в лужу тыкал, случись разъяренному Димитрию схватиться с тем рябым.