Читать «Голубая акула» онлайн - страница 208

— Я все объясню. Я слишком многим вам обязана, чтобы не сделать этого со всей возможной искренностью.

Не пожелав заметить мой протестующий жест, она села напротив в свое любимое кресло, судорожно сцепив пальцы на коленях.

— Меня навестила одна дама, супруга здешнего чиновника господина Шеманкова, — произнесла Элке раздельно.

Я вскочил:

— Какого дьявола ей нужно?!

— Сядьте, — повелительно оборвала Елена. — То, что мне придется сказать, а вам выслушать, и без того достаточно тяжело. Избавим друг друга от лишних жестов и восклицаний.

Она умолкла, переводя дыхание. Молчал и я, в панике пытаясь сообразить, чего могла ей наплести Шеманкова. Наугад пробуя защититься, начал было:

— Эта особа зла на меня…

— Напротив, — резко сказала Елена. — Она превозносит вас до небес и заверила, что полна самых дружеских чувств ко мне и к вам. Она сказала: «Николай Максимович — человек прекрасной души. Но все же он только мужчина. Ему не понять страданий матери. Он, наверное, все еще не решился сообщить вам правду? Я так и думала! Они вечно воображают, будто заставить женщину томиться в ужасном неведении значит оказать ей услугу. Но мы и гораздо храбрее, и куда ранимее, чем они способны вообразить, не правда ли, моя милая?» Она называла меня «моя милая», — с неизъяснимым выражением пояснила Елена.

— Надо было вышвырнуть ее за дверь! — воскликнул я, охваченный наисквернейшими предчувствиями.

— Вышвырнуть?! Она, как и вы, знала, что сталось с Мишей. Ее муж накоротке с прокурором, он ей все рассказал. Но в отличие от вас с вашими вежливыми пустопорожними записочками она поспешила сообщить мне об этом. В сущности, я ей признательна…

Бледная как смерть, Елена опустила голову. В растерянности я прошептал:

— Элке, я не хотел… Я бы все сказал, но я… Я искал не такого страшного способа…

— Нестрашного способа сообщить, что Миша мертв? — холодно уточнила Елена. — Ну да, госпожа Шеманкова недаром восторгалась вашим добросердечием.

— Какое ей дело до моего добросердечия? — снова взорвался я.

— Она ваш самый преданный друг. Чтобы успокоить меня в моем горе, она обещала, что вы теперь никогда меня не покинете.

Я смотрел на нее во все глаза, не зная, что ответить. У меня, как выразилась бы сидоровская тетушка, «ум расселся». Чтобы Лиза Шеманкова клялась Елене в постоянстве моих чувств? Невероятно!

— Елизавета Андроновна очень хорошо мне все объяснила, — продолжала Елена пугающе бесстрастно. — «Обычные люди сами наслаждаются благами жизни, — это ее подлинные слова, — но есть избранные, воистину христианские сердца, готовые все свое достояние раздать убогим и сирым. Таков наш Николай Максимович. Жалость — главная страсть его души. Вы, может быть, не знаете, но он был без ума влюблен в молодую, богатую и счастливую женщину. И она отвечала ему взаимностью! Но, встретив вас, моя милая, он понял, что его предназначение — поддержать вас и утешить. Как честный человек, он не скрыл это от своей возлюбленной. Поверите ли, он со слезами на глазах говорил ей: „Вы так очаровательны, вы юны, вас все обожают! А она так несчастна! Если не я, кто сжалится над нею?“»