Читать «Голос сердца. Книга вторая» онлайн - страница 78

— А откуда ты все это знаешь, Франки? — осведомился граф и, узнав, что они сами рассказали об этом, пробормотал: — Очень мило.

Его тон заставил Катарин вздрогнуть, и, желая поскорее покончить со всем, она сказала:

— И еще, Франки, я вовсе не сирота. Мой отец жив, его зовут Патрик Микаэль Сип О'Рурк. Он потомок первых ирландцев, эмигрировавших в Америку, и сейчас живет в Чикаго. У меня также есть брат, Райан, ему сейчас девятнадцать лет.

Катарин выпрямилась, сидя на диване, ее сине-зеленые глаза обрели живость и глубину, когда она взглянула на Дорис.

— Уверена, что вы, Дорис, слышали о моем отце. Он — председатель правления «Тейрамар лэнд дивелоупмент корпорейшн», крупнейшей строительной компании на Среднем Западе. Он также владеет гигантской недвижимостью. Подозреваю, что половина Чикаго принадлежит ему. Он сильно увлекается политикой и является большой шишкой в чикагском отделении Демократической партии. Вы, конечно, должны были слышать это имя, не так ли, Дорис?

— Несомненно, — не смогла скрыть своего удивления Дорис. — Но я не имела удовольствия быть знакомой с ним лично, — добавила она после секундного размышления, искренне недоумевая, что могло заставить Катарин скрывать свое имя, учитывая богатство и общественное положение ее отца.

Еще менее того понимал это Ким, который медленно проговорил:

— Насколько я понимаю, твой отец — состоятельный и достойный уважения человек, один из выдающихся членов общества. Тебе явно нечего стыдиться его и скрываться. Зачем ты выдумала эту глупую историю о своем сиротстве? Это не укладывается в моей голове.

— Единственная причина, по которой я назвалась сиротой, в том, что именно таковой я себя ощущаю. Я действительно считаю себя сиротой.

Катарин дала слушателям переварить сказанное, а потом, энергично помотав головой из стороны в сторону, добавила:

— Вы, кажется, сомневаетесь в моих словах, но это правда.

В ответ никто не сумел вымолвить ни слова. Они все молча смотрели на нее со смешанным чувством недоверия и замешательства, ясно читавшимися на их лицах. Но четыре пары глаз, вопрошающе устремленных на нее, отнюдь не смутили Катарин. Она оставалась совершенно невозмутимой, пока они изучали ее. Профессия приучила ее к пристальному вниманию публики. Грустная тень упала на лицо Катарин. Она отвела задумчивый взгляд от своих слушателей и сосредоточенно уставилась на противоположную стену. В призрачном ореоле перед ее мысленным взором возник неизбывно прелестный образ матери. Голос Катарин, задумчивый и необыкновенно музыкальный, ее неповторимый голос, так выделявший ее, чисто и ясно прозвучал в тишине веранды:

— Моя мать была необыкновенной красавицей и настоящей гранд-дамой. Она очень любила меня. Возможно, ни одного ребенка не любили так сильно, и мы были с нею близки настолько, что я не берусь это выразить словами. Она не меньше меня самой желала, чтобы я стала актрисой, и всем сердцем и душой верила в меня. Я боготворила ее. Когда мне было лет десять, она тяжело заболела. Ее не стало, когда мне исполнилось тринадцать.