Читать «Голод. Сборник» онлайн - страница 203

И тут у старого мельника вырвался испуганный вопль.

Повернув голову, хозяин Замка посмотрел в окно. Потом вдруг вскочил, подошел к окну и прильнул к нему. В его глазах была невыразимая мука. Рот его искривился, он с немой угрозой поднес к стеклу сжатые кулаки, потом стал грозить уже только одной рукой, а сам все отступал в глубину подвала. Вдруг он наткнулся на стул, огарок опрокинулся. И в то же мгновение вспыхнуло огромное пламя.

Мельник с криком бросился прочь. Сначала он в страхе метался по двору, не зная, что делать, потом обежал дом вокруг. Потом кинулся к подвальному оконцу, выбил стекло и стал звать хозяина; потом, наклонившись, стал трясти железные прутья, согнул их, выломал.

И тут он услышал голос из подвала, голос без слов, стон, точно с того света; дважды повторился этот стон, и мельник вне себя от ужаса отскочил от окна и бросился бежать к своему дому. Оглянуться он не смел.

Через несколько минут, когда они с Юханнесом примчались в усадьбу, весь Замок – большой старинный деревянный дом – был охвачен ярким пламенем. Прибежали еще несколько человек с пристани, но и они уже ничем не могли помочь. Все сгорело дотла.

А мельник хранил мертвое молчание.

XI

Знаете ли вы, что такое любовь? Это просто ветер, который прошелестит в розовых кустах и стихнет. Но бывает любовь – точно неизгладимая печать, она не стирается всю жизнь, не стирается до самой могилы. И ту и другую любовь создал Господь, и на его глазах любовь длилась вечно и любовь умирала.

По дороге идут две матери и беседуют между собой. Первая одета в нарядное голубое платье, потому что ее возлюбленный вернулся из дальних странствий. Другая одета в траур. У нее было три дочери, две смуглые, одна белокурая, и белокурая умерла. С тех пор прошло уже десять лет, целых десять лет, а мать все носит траур по умершей.

– Какой чудесный сегодня день! – всплескивает руками та, которая одета в голубое платье. – Меня опьяняет тепло, меня опьяняет любовь, я переполнена счастьем. Я готова раздеться донага прямо здесь, посреди дороги, и протянуть руки к солнцу, и принять его поцелуй.

Но та, которая одета в траур, молчит, она не улыбается и не отвечает.

– Неужели ты все еще оплакиваешь свою девочку? – в простоте душевной спрашивает женщина в голубом. – Ведь прошло уже десять лет, как она умерла.

Женщина в черном отвечает:

– Да. Теперь ей было бы пятнадцать.

Тогда та, которая в голубом, говорит в утешение:

– Но ведь у тебя есть еще две дочери, и они живы!

– Да, но они обе смуглянки, – рыдает та, что в трауре. – А моя покойная девочка была белокурая.

И обе матери уходят, каждая своей дорогой, унося каждая свою любовь…

Но у каждой из дочерей-смуглянок тоже была своя любовь, и любили они одного и того же человека.

Он пришел к старшей сестре и сказал:

– Я пришел просить у вас совета, потому что я люблю вашу сестру. Вчера я изменил ей, она застигла меня в тот миг, когда я целовал в коридоре вашу служанку. Она вскрикнула – это был даже не крик, а стон – и исчезла. Что мне теперь делать? Я люблю вашу сестру, ради всего святого поговорите с ней, помогите мне!