Читать «Голод. Сборник» онлайн - страница 193
Кнут Гамсун
– Кто ее знает. Стало быть, она ждала, пока вы склоните голову.
– Но я не склонил головы. Ни разу. Я сохранил свою гордость и отказал ей. Что вы на это скажете?
Юханнес молчал.
– А может, вы и правы, – продолжал старый учитель. – Клянусь Господом Богом и его небесным воинством, вы правы, – воскликнул он вдруг и снова выпил. – В конце концов она вышла за старика капитана, нянчится с ним, кормит его с ложечки, как младенца, и верховодит у него в доме. У артиллерийского капитана!
Юханнес поднял глаза. Виктория, сжимая в руке бокал, смотрела прямо на него. Потом она высоко подняла бокал. Он встрепенулся и тоже схватил свой бокал. Рука его дрожала.
Тогда она засмеялась и громко обратилась к его соседу. Этим соседом был старый учитель.
Пристыженный Юханнес опустил бокал на стол, растерянно и беспомощно улыбнулся. Все гости глядели на него.
Старый учитель был растроган до слез любезным вниманием своей ученицы. Он торопливо осушил свой бокал.
– И вот я дожил до старости, – продолжал он, – и брожу по свету одинокий и безвестный. Так мне судила судьба. Ни одна душа не знает, что таится в моей груди, но ни одна душа не слыхала, чтобы я роптал. Да зачем далеко ходить – наблюдали ли вы горлинку? Знаете ли вы, что эта великая печальница никогда не станет пить из чистого, прозрачного ручейка, пока не замутит его?
– Нет, я не знал об этом.
– Жаль. Тем не менее это так. Вот и я вроде нее. Я не получил в жены ту, которую хотел; однако и у меня есть в жизни свои радости. Но я нарочно стараюсь их замутить. Всегда стараюсь их замутить. Зато потом мне не грозят разочарования. Взгляните, вот сидит Виктория. Она только что выпила за мое здоровье. Я был ее учителем, теперь она выходит замуж, и я радуюсь этому, радуюсь от всего сердца, как если бы она была моей родной дочерью. Может, когда-нибудь я буду учить ее детей. Да, что ни говори – жизнь полна радостей. Но кстати, знаете, вы тут рассуждали о женской жалости… чем больше я думаю об этом, тем больше чувствую, что вы правы… Ей-богу, правы… Простите, одну минутку.
Он вскочил, схватил свой бокал и направился к Виктории. Он уже не совсем твердо держался на ногах и шел, согнувшись в три погибели.
Застольные речи сменяли одна другую, говорил лейтенант, потом владелец соседнего имения поднял свой бокал за женщин, за хозяйку дома. И вдруг встал молодой человек с брильянтовыми запонками и назвал имя Юханнеса. Он, мол, получил разрешение говорить не только от собственного имени – он хочет приветствовать молодого поэта от молодого поколения. Это была искренняя благодарность сверстников, прочувствованные слова, исполненные признательности и восхищения.
Юханнес не верил своим ушам. Он шепнул учителю:
– Это он обо мне?
– Да. Он меня опередил. Я сам собирался поднять за вас бокал. Виктория еще утром просила меня об этом.
– Кто вас просил?
Учитель поглядел на него в упор.
– Никто, – ответил он.
Во время речи взгляды всех гостей обратились к Юханнесу, даже хозяин Замка кивнул ему, а госпожа камергерша стала его разглядывать в лорнет. По окончании речи все выпили.