Читать «Голод (пер. Химона)» онлайн - страница 95

— Не знаю, — отвѣчаетъ онъ. — Мнѣ дала его какая-то дама.

Я стою въ недоумѣніи. Разсыльный уходитъ. Я сую бумажку обратно въ конвертъ, комкаю все это, оборачиваюсь къ хозяйкѣ, смотрящей мнѣ вслѣдъ, и бросаю ей въ лицо. Больше я ничего не сказалъ, ни звука не произнесъ. Я замѣтилъ только, что она разглядѣла скомканную бумажку до моего ухода.

— Да, вотъ что значитъ поступать: въ жизни честно! Ни слова не сказать, не торгуясь, спокойно смять кредитку и бросить въ лицо врагамъ. Это называется поступать съ достоинствомъ. Вотъ какъ нужно поступать съ такими скотами!

Когда я дошелъ до угла Томтегаде и желѣзнодорожной площади, улица заплясала передъ моими глазами, и я наткнулся на стѣну. Я не могъ больше итти, не могъ даже выпрямиться изъ своего согнутаго положенія; я стоялъ, прислонившись къ стѣнѣ, и чувствовалъ, какъ лишаюсь сознанія. Безумная ярость поднималась во мнѣ, несмотря на мою слабость, и я стукнулъ ногой о тротуаръ. Я сдѣлалъ еще нѣсколько попытокъ, чтобы набраться силъ, стиснулъ зубы, хмурилъ; лобъ, ворочалъ глазами, и это помогало. Мысли мои прояснились, и я понялъ, что это начало смерти. Я вытянулъ руки и оттолкнулся отъ стѣны; улица попрежнему кружилась и плясала. Началась икота; изо всѣхъ силъ я началъ бороться, чтобы устоять И не упасть; я хотѣлъ умереть стоя.

Мимо меня катится тачка съ картофелемъ; но изъ бѣшенства, изъ упрямства мнѣ приходитъ въ голову говорить, что это не картофель, а капуста; съ проклятіями я увѣряю, что это капуста. Я прислушиваюсь къ тому, что говорю, и, не переставая, твержу эту ложь изъ отчаяннаго удовлетворенія, что я совершаю кощунство. Я упиваюсь этимъ грѣхомъ, протягиваю три пальца и клянусь дрожащими губами, что это капуста.

Время проходило. Я опустился на ступеньки лѣстницы, отеръ потъ со лба и шеи, задержалъ дыханіе и заставилъ себя успокоиться. Солнце заходило, было далеко за полдень. Я снова началъ размышлять о своемъ положеніи. Голодъ дошелъ до безстыдныхъ размѣровъ, а часа черезъ два — ночь; нужно что-нибудь подумать, пока еще есть время. Мои мысли опять свернули на убѣжище, изъ котораго меня выгнали; я не хотѣлъ ни за что туда возвращаться, но не могъ не думать объ этомъ. Собственно говоря, женщина имѣла полное право меня выгнать. Не могъ же я разсчитывать жить у кого-нибудь, не платя? И кромѣ того она давала мнѣ иногда и поѣсть; даже вчера вечеромъ, когда я разсердилъ ее, предложила мнѣ бутерброды; она сдѣлала это изъ добродушія, она знала, что я нуждаюсь въ ѣдѣ. Такъ что я не могъ пожаловаться; и началъ мысленно просить у нея прощенія за мое поведеніе. Я раскаивался въ особенности въ томъ, что доказалъ себя такимъ неблагодарнымъ по отношенію къ ней и бросилъ ей десять кронъ въ лицо.

Десять кронъ! Я тихонько свистнулъ. Откуда; письмо, которое принесъ разсыльный? Только въ эту минуту я ясно представилъ себѣ все и догадался, какъ было дѣло. Я изнемогалъ отъ боли и стыда и нѣсколько разъ прошепталъ хриплымъ голосомъ: «Илаяли»? Не я ли вчера рѣшилъ гордо пройти мимо нея, если она мнѣ встрѣтится, и показать ей полнѣйшее равнодушіе? А вмѣсто того я только возбудилъ состраданіе къ себѣ и вызвалъ эту жертву съ ея стороны.