Читать «Голландское господство в четырех частях света. XVI—XVIII века» онлайн - страница 173

Все схемы стимулирования устройства и роста голландских сельскохозяйственных общин в тропиках точно так же потерпели неудачу. Вполне понятно, что крестьянские семьи не желали эмигрировать из Нидерландов в столь неизведанную и нездоровую местность, а отставные солдаты, моряки и клерки явно не годились для возделывания тропической почвы. По сути, они даже надеяться не могли конкурировать с китайскими садоводами и огородниками, которые вскоре обосновались в Батавии и других местах, — не более чем соперничать с квалифицированными азиатскими работниками, как рабами, так и свободными, которых имелось в избытке для многих профессий и ремесел. Это правда, что большинство сторонников развития европейского сельского хозяйства в тропиках и не предполагало, что европейский крестьянин — эмигрант станет возделывать землю собственными руками; он будет только командовать и присматривать за китайскими рабочими или рабами, которые должны трудиться под его руководством. Однако планы по претворению в жизнь такого предположения не принесли никаких практических результатов восточнее мыса Доброй Надежды. На самом деле единственным занятием, за которое свободные бюргеры брались с заметным энтузиазмом, оказалось содержание таверн, на что постоянно сетовали старшие чиновники Вест- и Ост-Индской компаний. Питейные заведения стали отличительной особенностью голландской колониальной жизни от Манхэттена в Америке до Молуккских островов в Восточной Азии. Несмотря на провал амбициозных планов Куна, время от времени как в Нидерландах, так и в Индиях обсуждалась идея о крупных голландских поселениях в тропиках, однако все эти предложения так и не были реализованы на практике. Питер де ла Кур заявлял в 1662 г., что «смышленые, скромные и трудолюбивые голландцы по наиболее свойственным им добродетелям подходят более любой другой нации в мире для создания колоний и проживания в них, если им предоставлена свобода развивать их ради обеспечения себя средствами к существованию». Он опровергал широко распространенное мнение о том, что «наш народ по своей природе не предрасположен к земледелию и совершенно не подходит для создания колоний, но неизменно проявляет склонность к искусству купли-продажи». Де ла Кур доказывал, что в стране не только переизбыток трудоспособного населения, как голландской национальности, так и иностранного (в основном немецкого) происхождения, которое будет только радо эмигрировать, если ему в этом помогут, но и многие представители правящего класса, исключенные из участия в олигархическом правительстве, будут охотно эмигрировать вместе со своими капиталами в колонии, где они могли бы инвестировать их в соответствии с личными предпочтениями. Что отвращало добропорядочных голландцев, бюргеров, ремесленников или крестьян, от эмиграции в регионы под управлением Ост- и Вест-Индской компаний, так это ограничительная политика, проводившаяся директорами. «Несомненно, все это на совести директоров (и губернаторов?) указанных компаний. А именно то, что их моряки и солдаты, а также прочие служащие нанимаются на таких жестких и кабальных условиях. И то, что от последних требуется принесение множества клятв, нарушение которых влечет за собой наказание в виде лишения всего жалованья и имущества. В результате чего ничтожно малое число жителей Голландии, которых вынудила крайняя необходимость, или некоторое количество невежественных, беспутных или обладающих рабским складом ума неимущих иностранцев предложат свои услуги для такой каторжной службы». Только высокопоставленные служащие, утверждал де ла Кур, имели возможность сколотить себе огромные состояния путем взаимного попустительства в незаконных финансовых операциях друг друга и посредством частной торговли.