Читать «Год спокойного солнца» онлайн - страница 93

— Это центральный поселок колхоза «Захмет». А мы поедем дальше, там на участке Совгат закладывается одна из скважин по новой схеме. Я вам на месте объясню.

— Совгат? — переспросил Марат.

— Да, так это место называется. По-туркменски значит подарок, — это Казаков уже заморским гостям пояснил.

Оазис, как начался, так и оборвался за крайним рядом шелковицы. Снова пошли пески, схваченные корнями песчаной акации, кандыма, триостницы. Меж их кустами слабо зеленели однолетние, только что прошедшие травы — кумарчик, гораниновия, бородавчатая верблюдка, песколюб. Кусты редели на глазах, травы же продолжали расти повсюду — словно зеленую кисею набросили на желтые холмы. Марат знал: начнет жарить солнце, и от кисеи этой не останется и следа.

— Где-то здесь поворот должен быть, — озабоченно проговорил Казаков. — Не проскочить бы…

— Я помню, — успокоил Сомов и усмехнулся: — Там знак стоит.

— Какой знак?

— «Кирпич». Для смеха кто-то поставил. Да вон он.

Справа от шоссе, метрах в пятидесяти, на взлобке виден был красный круг с желтым прямоугольником в центре. И, словно в насмешку над запрещающим этим сигналом, ответвлялась к нему свежевспаханная колесами и гусеничными траками широкая полоса — самодельный знак на палке остался на крохотном островке, пощаженным автомашинами и тракторами.

— Давай вправо, — велел Сомов шоферу.

Тот сбавил скорость, стал разворачивать автобус, но на всякий случай спросил:

— А знак? Не проколют талон?

— Я же сказал — для смеха поставили. Да и откуда здесь ГАИ, соображаешь?

Переводчик молчал, и Пэттисон сидел с равнодушным лицом, ни о чем не спрашивал.

Миновали самодельный знак, и Марат понял почему объезжали его водители, а не подмяли сразу, — вокруг него детские велосипеды лежали и инвалидная мотоколяска стояла.

Когда поднялись на вершину холма, глазам открылся распадок, густо поросший саксаулом и уходящий широкой полосой. Просторно тут было, виделось далеко. То желтая, то бурая пустыня с зелеными вкраплинами поднявшихся по весне трав, с пламенеющими полянами распустившихся диких маков просматривалась от края до края. Но взгляд притягивала саксауловая роща. Корявые серые стволы с жидкими зеленоватыми и сизыми безлистными кронами поднялись на три с лишним метра, а кусты черкеза и кандыма разрослись и превратились в чащобу, но не дикую, а ухоженную, умело прибранную, опрятную и словно бы даже приукрашенную чем-то неуловимым. Назаров, которому приходилось бывать в саксаульных лесах, не сразу понял, почему у этого такой праздничный вид, — здесь совсем не было мертвого саксаула, тех черных искореженных стволов, похожих на окаменевшие останки каких-то сказочных чудовищ, которые вызывают неприятное тягостное чувство. Чьи-то заботливые руки очищали эту рощу.