Читать «Год спокойного солнца» онлайн - страница 41

— Да за такие дела… — начал было Казаков, но не досказал и махнул рукой.

Он уже поднимался по тропинке, когда Тачев сказал:

— Зачем грозить? Мы у вас скважину приняли, теперь мы хозяева.

— Поехали, — обернулся Казаков к Сомову.

К машине их проводили словно ничего не произошло. Тачев приглашал приезжать в колхоз, Меред широко улыбался и часто кивал, молодые ребята, которые прислуживали во время обеда, почтительно стояли в сторонке.

Когда отъехали, Сомов, удобно устроившийся на заднем сидении «газика», сказал добродушно:

— Если из-за всякой ерунды переживать, никаких нервов не хватит. Наше дело скважину сдать, а там хоть трава не расти. Каждый за свой участок отвечать должен. Верно говорят: хозяин-барин. Хотят — стригут, хотят — воду качают, хоть кино крути — их дело. С нас за наше спросится, с них — за ихнее. Главное — свое дело делать и не выпендриваться. — Он хохотнул, вспомнив анекдот. — Это летят трое в самолете: дятел, заяц и баран. Дятел по обшивке тук-тук, тук-тук. Заяц спрашивает: чего это тот? А так, отвечает дятел, выпендриваюсь. — A-а, так и я буду. И давай лапами: тра-та-та-та. Баран проснулся, посмотрел, послушал, спрашивает: чего это вы? А так — выпендриваемся. Ну и я тогда. И ка-ак даст в стенку рогами! Вот такая дыра. Всех троих в нее под давлением так и вытянуло. Баран и заяц падают, а дятел порхает вокруг, интересуется: а вы хоть летать-то умеете? Не-ет, — отвечают те. А чего ж тогда выпендривались? — И поскольку Казаков смолчал, никак на анекдот не отреагировав, пояснил:

— Мораль, значит, такая: не умеешь летать — не выпендривайся.

Казаков сам вел машину. В зеркало ему видно было раскрасневшееся лицо Сомова, его самодовольное выражение. Встретившись с ним глазами, Казаков демонстративно повернул зеркало.

Сомов крякнул, развалился поудобнее и произнес ворчливо:

— А то у нас есть такие — летать не умеют, а строят из себя… ну, просто сокол, степной орел.

— А вы почему здание электростанции построили меньше проектных отметок? — неожиданно спросил Казаков.

— А что, заметно? — наивно удивился Сомов, стараясь свести разговор к шутке.

— К тому же еще и без окон, — словно не расслышав его возгласа, продолжал Казаков. — Дверь должна быть железная…

— Мало что должно быть, — угрюмо отозвался Кирилл Артемович. — Если б все как должно, мы давно бы уже в коммунизме жили.

— Вот и я так думаю, — серьезно согласился Казаков. — Разгильдяйства у нас еще много. Не по-хозяйски к работе относимся.

— Спрашивать легко, — ожесточился вдруг Сомов.

— А стройматериалами вы обеспечили? Кирпич полагается, а мне бой везут, из него только собачью конуру строить. А мы выкручиваемся. Чуть меньше, а все ж построили здание. Установили все чин-чинарем. Акт подписан, работа принята.

— И все-таки за отступления от проекта будем строго наказывать, — сухо ответил Казаков. — Рублем будем бить.

— А, бейте, — махнул рукой Сомов и снова заворочался на сидении. — Нам не привыкать. Нам государство на то большую зарплату и кладет, чтобы мы могли рублем за чужие грехи расплачиваться. Одни вкалывают и взыскания получают, а другие только выпендриваются — а им за это благодарности и даже премии.