Читать «Год спокойного солнца» онлайн - страница 136

Не поворачивая головы, Лена скосила глаза на Севу. Он смотрел в потолок, лицо его было спокойным, умиротворенным. Ему ведь тоже хорошо со мной, продолжала оправдываться она, так что же плохого в том, что двум людям хочется быть вместе? Но что-то в Севином лице тревожило ее.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

Сева ответил не сразу. И в голосе его зазвучала обида.

— Ты же знаешь… Ты почему-то всегда все знаешь обо мне.

«А ведь верно, — удивилась она, — сейчас он думает о том, что нас ничего не соединяет, кроме плотской любви. Может быть, не так сложно, но…»

— Знаю, — кивнула она. — Но ты не огорчайся, все образуется, все встанет на свои места. Ты только плохо не вспоминай потом обо мне…

— Ты как понимаешь учение Фрейда? — спросил Сева.

«Выходит, я в самом деле знала…» Это открытие огорчило ее. Все-таки она надеялась, что догадка ее не верна, что и какое-то духовное сродство удерживает возле нее Севу.

— Я плохо с ним знакома, — попробовала она уклониться от неприятного разговора.

— Ну как же, — удивился Сева, — о нем столько говорят. Фрейд в основу всего клал сексуальное влечение.

— Либидо, — вставила она.

— Что? — не понял Сева и сразу замкнулся, обиделся.

— Это научный термин, — пояснила она, — означающий то же самое. А вообще-то фрейдизм — модная, но далекая от научной базы философская концепция.

Он продолжал дуться и молчать, скулы его напряглись, взгляд затуманился.

«Самолюбив до ужаса, — поглядывая на него, равнодушно констатировала Лена. И вдруг новая, неожиданная мысль поразила ее: а что если взяться за него всерьез, заставить выбрать тему и засадить за диссертацию? Помочь, конечно, но он, пожалуй, на одном самолюбии многого может достичь. Что-нибудь вроде: влияние родов на потенциальные возможности спортсменок».

Ей стало весело.

— Ты сны помнишь? — спросила она.

— Сны? — Сева посмотрел на нее подозрительно. — При чем тут сны?

— Зигмунд Фрейд разгадывал сны. — Она приподнялась на локте, близко смотрела ему в глаза, и он, почувствовав ее веселость, еще больше насторожился, ожидая подвоха. — Считал, что сон — это прорвавшийся крик души. У него много всяких деталей было разработано: дом с гладкими стенами, дом с выступами… Больной рассказывал ему во всех подробностях, что видел во сне, а Фрейд делал выводы и назначал лечение. Он считал, что основа личности — в бессознательном, а сознание занимает подчиненное место.

— И он с этой хохмой прославился? — с сомнением проговорил Сева. — Это ж надо… Он кто — поляк? Зигмунд.

— Австриец. Но ты не ответил на вопрос — сны помнишь?

— Кое-что помню…

— Ну, расскажи, — заинтересованно попросила Лена. — Вот вчера, позавчера…

— Вчера… — Сева усмехнулся. — Тебя видел.

Она вспыхнула и с трудом сдержала радостную улыбку:

— Как?

— Ну… шли мы куда-то. За руки взялись и шли. А место… не помню… вроде бы степь.

— Ночью или днем шли? — Лена села, подтянув к подбородку одеяло, и глаза ее горели жадным ожиданием…

— Вроде бы днем… или нет — ночью. Огни впереди горели. На эти огни мы и шли. Но и светло было, легко было идти, видно под ногами.

— Вот и хорошо, — словно бы с облегченьем сказала Лена. — Значит, все правильно, все так и будет, как я подумала.