Читать «Говор камней. Ирод (сборник)» онлайн - страница 13

Вот какой бред должен выслушать Рамзес от почтенных военачальников, «носы которых касались земли и ноги лежали на земле от радости»…

Выслушав этот бред, фараон приказал выстроить войска перед цитаделью, лицом к храму верховного бога страны Пта, с тем чтобы обитающий в этом храме рогатый бог, Апис, благословил войска на победы и одоление супостатов.

Скоро из гигантских пилонов храма показалась торжественная процессия. Впереди выступала юная жрица бога Аписа, стройная Мери-Амон, из знатного рода ерпа, или наследственно великих. В одной руке ее был небольшой сноп свежей, сочной пшеницы, а в другой – золотой серп. За нею, как и жрица, в белом одеянии, следовал верховный жрец храма Пта, воскуряя фимиам в честь шествовавшего за ним «великого бога». Это был тучный бык – царственный Апис.

Едва кривые рога Аписа показались в промежутке гигантских пилонов, как Рамзес, восседавший впереди войск на золотом троне, окруженный эрисами, или военачальниками, которые длинными опахалами из страусовых перьев навевали прохладу на голову фараона, – как Рамзес тотчас встал со своего пышного седалища и пошел навстречу рогатому богу. Воины троекратно ударили в щиты и громко возгласили: «Слава Гапи, великому живому богу!» Бык при этом мотнул головой и своими добродушными глазами жадно, по-детски уставился на роскошный сноп пшеницы, который торжественно несла перед ним юная миловидная жрица. «Великому живому богу» плуты-жрецы не давали сегодня есть, подготовляя его к религиозной процессии, и Апис, за многие годы вымуштрованный жрецами не хуже слонов в цирке Чинизелли и свиней Дурова, хорошо изучил свою роль для торжественных выходов. Он знал, что когда жрецы не дают ему есть, то это означает, что будет процессия, что верховный жрец будет курить перед его мордой противными благовониями и до тех пор не допустит его до лакомого снопа сочной пшеницы, несомого хитрой девчонкой Мери-Амон, пока его мучитель, верховный жрец, не проделает всех своих штук.

При виде божественного быка толпы народу, стоявшие вдоль стен цитадели и даже взобравшиеся на спины сфинксов «дромоса», огласили воздух радостными криками: «Живой бог! Великий Гапи!» – и многие падали ниц на землю, как бы боясь лицезреть свое божество. А бык, отбиваясь хвостом от мух, не сводил глаз со снопа пшеницы, как бы говоря: «Знаю я все ваши шутки… Погодите – так-то после этого наемся…»