Читать «Главный теоретик» онлайн - страница 3

Отец дал мне отораться и презрительно выдавил: — Совсем пораспустились тут.

Мама сказала:

— Может, ты ее Чалыку отдал?

Отец не ответил. Он трахнул дверью и ушел. Когда он в плохом настроении, то ходит гулять.

И дернуло же меня придумать про эту макулатуру!

У отца на другой же день исчезли ботинки. Совсем новые. Вместе с коробкой.

Мама искала ботинки и виновато улыбалась. Я принципиально читал «Трех мушкетеров». Не хватало еще, чтобы я снова искал, да еще слишком старательно. Конечно, «Трех мушкетеров» я тоже не читал, а только смотрел в книгу. Во мне все замерло. Я ждал, когда мама скажет:

— Вот ведь они, твои ботинки. Но мама молчала.

— Так, — медленно произнес отец. — Значит, на «Квантовую механику» много не разгуляешься. Однако не известно ли тебе, что для трудновоспитуемых существуют специальные интернаты?

Мама хотела вступиться за меня, но отец ее оборвал:

— Не он? Тогда, может, ты отдала их разнашивать Чалыку?

Он грохнул дверью и ушел. А мне почему-то представилось, как Чалык прогуливается по двору в узконосых ботинках и гордо виляет обрубком хвоста. Вообще в тяжелые минуты в мою голову лезет всякая муть.

Кирюшка сопел в своей кровати. По радио передавали веселую музыку. Поджав под себя ноги, мама сидела в уголке дивана. Ее тонкая рука с синими жилками лежала вверх ладошкой.

— Мам, — тихо сказал я, — ты не думай…

Она закусила губу и отвернулась.

Я подошел к дивану. Мама схватила меня и спрятала мою голову у себя на груди. «Три мушкетера» шлепнулись на пол.

— Бориска, дружок, — зашептала она, — ему еще труднее, чем нам. Он сам мучается от своего характера. У него неприятности на работе. Он большая умница. Ты еще услышишь о нем.

Она ерошила мои волосы.

Я хотел спросить, куда же могли задеваться его ботинки, но не спросил. Мама так прижала меня, что мне стало душно. И еще у меня затекла шея и сильно першило в горле.

Ботинки мы не нашли. Вслед за ними исчезла еще одна книга — «Общая физиология».

— Что на очереди следующее? — угрюмо поинтересовался отец.

Теперь замолчал не только он, но даже мама. В доме наступила тишина, как в театре мимов,

Больше всего я не люблю, когда сверлят бормашиной зубы. И все же лучше сверлить зубы, чем сидеть с живыми людьми и молчать. Я попытался доказать себе, что отцу еще труднее, чем нам. Но легче мне от этого не стало. Я трахнул дверью и отправился к Яше.

Яша поймал паука и через увеличительное стекло рассматривал, из какого места выходит у него ниточка паутины. Паук притворился дохлым и ниточку не выпускал.

— Как миленький выпустит, — пообещал Яша. — С пауком тоже нужно человеческое обращение. А ботинки очень просто отыскать. Надо взять Чалыка и использовать его как ищейку.

— Иди ты, — сказал я. — Тебе все шуточки, а у меня серьезно.

У стены стоял барабан с прорванным боком. На барабане висели старые Яшкины штаны.

— И вообще мы с тобой скоро расстанемся, — вздохнул я. — Как мне известно, для трудновоспитуемых есть специальные интернаты.