Читать «Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере» онлайн - страница 82

— Думаю, все будет хорошо, — прихлебывая чудодейственный напиток, возвращающий силы, ответил Вакар.

Шлихтер с уважением смотрел на товарища, этого доброго духа, человека-невидимку, приводящего в движение многие колесики сложной, а иной раз и непостижимой умом машины подполья… «Вспомнят ли когда-нибудь люди грядущие о таких вот, как Вакар?» — подумал он.

Шлихтер, тщательно осмотревшись, вышел в ночь. Киев еще спал. Приятно смотреть на дремлющие тополя. Они чуть-чуть, как бы зябко, вздрагивают всей листвой от легкого ветерка.

Они шли втроем в сторону вокзала. Александр по центру аллеи Бибиковского бульвара. Владимир Вакар — но левому тротуару. Василий Рогачевский — по правому. Никто бы не заподозрил, что они идут вместе.

Несмотря на ранний час, было видно, как то там, то здесь в окнах подвалов вспыхивал свет. По направлению к вокзалу торопливо тянулись люди, с виду не пассажиры, потому что без вещей, по одежде — мастеровые. Какие-то невидимые нити стягивали их со всех сторон к железнодорожным мастерским.

Ударили к ранней заутрене колокола во Владимирском соборе. Прозвенев промчался первый трамвай. Зафыркали, загудели маневровые паровозики «овечки». По краям неба начал прорезаться серый, недружный, какой-то невыспавшийся рассвет.

Шлихтер зашел в кирпичное здание вокзала Киев-1. И тут та же картина: много рабочего люда. Мастеровые жмутся по углам или стоят лицом к окнам, будто выжидая чьего-то прихода или сигнала. У буфета толпится публика «почище». Здесь наспех пропускают «по маленькой», закусывая грибками, репортеры местных газет. Шлихтер узнал по жирному загривку даже издателя черносотенной газеты «Киевлянин» Пихно, отвратительную верноподданническую скотину и провокатора, при виде которого неудержимо хотелось снять галоши и отлупить его ими по откормленным щекам. Его окружали переодетые в штатское жандармы. Выдавала их выправка — как аршин проглотили.

Парень в терном картузе набекрень и прасольской поддевке, быстроглазый и какой-то чересчур нахальный, обратился к Шлихтеру:

— Спичек нету?

Движением глаз он внимательно осмотрел прохожих.

— Не курю, — сказал Шлихтер. — Восемьдесят два.

— Тридцать девять, — ответил парень. Пароль был правильный в сумме должно получиться сто плюс сегодняшнее число: сто двадцать один.

Зайдя в кабинку вокзального туалета, Шлихтер мигом передал парню жилет с листовками и вышел.

— Осторожней! — успел только шепнуть парень. — Тут «крючков» напихали полный бан. Обойдите круголя…

В тревожной серости утра опытным глазом сразу же разглядел бесцельно фланирующих филеров.

«Крючки»! Неплохо сказано!»

Перейдя железнодорожное полотно, он через отверстие в заборе спустился на Соломенку — колонию железнодорожников, мастерового люда. Шлихтер любил Соломенку — этот своеобразный и своенравный город в городе — за ее любопытные типажи и свободолюбивый нрав. Он прошел по главной улице — Большой, пытливо присматриваясь к домам и людям. Улица внезапно ожила. Заскрипели калитки. Зашуршал под ногами гравий. Из всех домов и переулочков двинулись темные фигуры рабочих. Люди шли обычными неторопливыми шагами, за долгие годы научившись точно рассчитывать свое время. Изредка доносился девичий смех. Общее настроение у всех спокойное, сосредоточенное.