Читать «Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере» онлайн - страница 46

«К выходу нельзя, — мелькнула мысль. — Там засада. А куда же? Лучше всего через главный ресторан! Туда сейчас ринулись транзитные пассажиры…»

И вдруг над самым ухом кто-то прошептал:

— Идите влево, к камере хранения. С приездом, Александр Григорьевич! Не волнуйтесь, я Вакар!

Шлихтер вздрогнул и резко повернулся. Перед ним стоял улыбаясь высокий молодой человек с огромными черными глазами.

— Я слышал о вас в Самаре, — тихо сказал Шлихтер, все еще недоумевая.

— Идите вперед… не оглядывайтесь… И теперь снимите вашу бутафорию. — Шлихтер сдернул с лица яркий фуляр. — Шире шаг… — дышал прямо в затылок Вакар. — Сейчас около пятого вагона задержали кого-то с такой же бородкой, как у вас… Вы слышите, как он кричит?

Через боковой проход между туалетом и камерой хранения они вышли на залитую солнцем привокзальную площадь, в такое коловращение публики, что сразу же затерялись в толпе.

— Новицкий когти показывает, — рассказывал Вакар. — Облавы. Обыски. Аресты. Во дворе Лукьяновки скопилась уйма интеллигентов — ждут, когда освободятся камеры. Явка у зубного врача провалена. Вы могли бы крепенько влопаться!

— У меня идеальные документы.

— Тем лучше! Сейчас, когда все ищейки заняты подпольем, мы можем действовать в открытую.

— Вам виднее, — ответил Шлихтер.

— Гостиница «Франсуа»! — закричал Вакар, когда они уселись в извозчичью пролетку.

— Зараз! — подмигнул румяный извозчик в традиционной зеленоватой поддевке, подпоясанной красным кушаком, и в изогнутой на особый манер блестящей черной шляпе.

Притиснувшись к Шлихтеру и перейдя на шепот, Вакар рассказывал о себе:

— Нас два брата, я — Владимир. Прошу не путать. Мы дети либерального мирового судьи, пользующегося в Киеве почетом. Его и наши связи в «обществе» очень полезны для дела. Наша квартира на Университетском спуске совершенно неоценима… Там постоянно толпятся студенты, журналисты, судейские и прокурорские работники, охотники, рыболовы, картежники и меломаны. Филеры на нас давно рукой махнули. Я в движении с 1897 года, со времен участия в так называемых «рефератных кружках». В начале 1902 года вошел в состав Киевского комитета РСДРП.

Высокий, стройный, черный, как цыган, элегантный парень вызывал большую симпатию. И Шлихтер сразу же почувствовал к нему расположение.

Извозчик завернул на Бибиковский бульвар. Стройные каштаны роняли коричневые плоды на тротуар, и их стук напоминал Александру что-то далекое и милое.

— Ботанический сад!

Они проезжали мимо огромного зеленого заповедника. За железными пиками ограды собраны деревья чуть ли не со всего света. Но они отнюдь не выглядели пленниками и росли буйно и привольно.

Привел его сюда студент Горб, товарищ по гимназии в Прилуках. В этом саду, в укромном уголке, слушал он лекцию одного из первых киевских марксистов доктора Эмиля Абрамовича о роли пролетариата в революции. Не все слова проникли в сознание. Многое было новым и непонятным. Манера лектора выговаривать иностранные слова, грассируя на французский манер, казалась странной. Впрочем, как и сам он, высохший, будто книжная закладка, с нимбом легких, как пух, и курчавых волос вокруг лысой головы. Тогда разгорелся ожесточенный спор между доктором Эмилем и студентами.