Читать «Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере» онлайн - страница 40

Вот подошла очередь Шлихтера. Открывает дверь, и перед ним этакий сухонький, маленький, поджарый старик в расшитой золотом форме. Он смотрит на ученика испытующим взглядом серых, глубоко запавших глаз. Шлихтер не видит в этих глазах ни злобы, ни раздражения, они смотрят на него с какой-то грустью или сочувствием. Васильева в кабинете нет, и юноше кажется, что он может сказать этому добренькому дедушке все, что наболело на душе.

И он рассказывает, все более воодушевляясь, о порядках, которые были в гимназии раньше, при директоре Вороном, и какие внедрены теперь Палачом Палычем. О том, что гимназисты тоже люди, а Васильев унижает их человеческое достоинство. Внезапно Ростовцев, этот маленький, тщедушный старый человек, подскочил к Шлихтеру и, грозя костлявым пальцем перед его носом, со злостью воскликнул:

— Да ты знаешь, что это крамола?! Пшел вон!

Шлихтер пулей вылетел из просторного кабинета. В коридоре к нему бросились Локоть и Горб.

— Вы были правы, — выговорил, постепенно приходя в себя, Шлихтер. — Это мне урок на всю жизнь. Разве можно найти путь к здравому смыслу у царского чиновника!

И вот результат расследования:

«Секретно. Министерство народного просвещения. Департамент. Разряд средних учебных заведений. 13 мая 1888 г. № 107.

Господину попечителю учебного округа.

На основании высочайше утвержденного 26-го мая 1867 г. положения Комитета Министров имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что бывшие ученики VIII класса Прилукской гимназии Тимофей Локоть, сын казака, 19 лет и Александр Шлихтер, сын вюртембергского подданного, 20 лет, оба православного вероисповедания, исключены из названного заведения по постановлению педагогического совета, без права поступления в какое-либо учебное заведение, за упорное и неоднократное с их стороны нежелание подчиняться распоряжениям начальства гимназии, за подстрекательство к тому же непослушанию своих товарищей и за крайне дерзкое обращение к начальству гимназии.

Министр Народного Просвещения Статс-Секретарь И. Делянов. Директор Аничков».

Делянов — это тот мракобес, который специальным циркуляром 1887 года запретил доступ в классические гимназии так называемым «кухаркиным детям», то есть детям «кучеров, лакеев, поваров, мелких лавочников и подобных им людей».

Из Киева, от генерал-губернатора, пришел телеграфный приказ:

«Исключенных из гимназии учеников выслать административным порядком по домам, в распоряжение родителей».

На казенной тройке под конвоем жандарма Сашка Шлихтера выслали в Лубны под «родительский» надзор полиции.

Наконец-то Александр получил от Евгении первое письмо.

«…Когда ты улетел, мой голубь, я поехала домой, в Каменец-Подольский. Но на вокзале в Киеве меня внезапно арестовали. Через месяц освободили из Лукьяновской тюрьмы, и я поехала на родину под гласный надзор полиции. Но только успела доехать, как опять взяли и отправили в ту же камеру, в ту же Лукьяновку, но уже по другому поводу. Теперь возникло дело Хинчука и фельдшерицы Гольденберг, которые провалились в Туле…»