Читать «Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере» онлайн - страница 186

— Здравствуй, Сашко. Мы тебя как прежде называем — не возражаешь?

Он по очереди обнимал каждого.

— Спасибо тебе: каких высот достигал, а народа никогда не чурался.

— Помилуйте, товарищи! Какие высоты? Все это было выполнением партийных поручений! — Хозяин растерянно почесал совсем уже седую бородку клинышком, — Обычная работа!

А гости наперебой напоминают:

— Будет прибедняться, Сашко! Первым наркомом земледелия РСФСР был? Был. Первым наркомом продовольствия Советской России, главным хлебодаром и чрезвычайным комиссаром не тебе ли пришлось потрудиться? А кого окрестили одним из отцов продразверстки, спасшей от голода миллионы людей?

— Это же всем известно! — недовольно буркнул Шлихтер.

— А помнишь, как тебя наркомом продовольствия, а потом наркомом земледелия Украины назначили? Батькой машинно-тракторных станций называли… Как первые колхозы организовывал?

— Хватит, друзья, — выручая мужа и сдерживая смех, сказала Евгения Самойловна. — Все равно даже мне, его жене, всего не вспомнить. Он и дипломат, и полпред, и торгпред, и председатель смешанной советско-финляндской комиссии, и ректор института красной профессуры, и председатель Укоопспилки… И прочая, и прочая. Давайте лучше пить чай!

— Да-да, женушка, все, что в печи, на стол мечи! И когда все — в тесноте, да не в обиде — уселись за круглый стол, появился еще один гость. Был это строгий молодой человек с высоким светлым лбом.

— Извините, Евгения Самойловна, что непрошеный, — сказал он с белозубой улыбкой, — но в такой день, я думаю, повинную голову меч не будет сечь.

Все засмеялись, очарованные непосредственностью черноглазого молодца.

— Это мой любимый ученик, — представил его гостям Шлихтер. — В двадцать шесть лет член-корреспондент Академии наук. Далеко пойдет.

— Александр Григорьевич! — взмолился гость. — Я даже забыл, что хотел сказать в честь вашего юбилея.

— А вы экспромтом! — вмешалась Евгения.

— Как-то ехали мы в Канев на могилу Тараса Шевченко. И вы, Александр Григорьевич, говорили: «Любовь к людям делает революционером. Владимир Ильич — это воплощение активной любви к людям, к народу. А вы думаете, что меня привело к Косому капониру, на вечную ссылку? Тоже любовь к людям, к жизни, к человеческой жизни! Ненависть к угнетателям является также проявлением любви к людям. Вот и Шевченко именно из-за любви к людям стал отважным революционером и гениальным поэтом».

— Неужели я так сказал? — молвил Шлихтер, смущенно протирая платком стекла очков. — Но даже если это сказали вы, мой друг, я обеими руками подпишусь под этими словами!

Раздались аплодисменты. А калитка все скрипела. А гости все шли и шли. И скоро на просторной веранде стало тесно от молодых и немолодых, но по-юношески возбужденных людей. Многие были незнакомы друг с другом, но каждый нес в своей памяти отражение частицы жизни Шлихтера, с которым выпало счастье вместе работать.

— Дорогие товарищи, — сказал растроганно Александр Григорьевич, вставая и окидывая помутневшим от волнения взором друзей. — Поэт сказал: «Тот ураган прошел, не много нас осталось, на перекличке дружбы многих нет». Так помолчим же минуту и вспомним наших боевых товарищей, которых нет сейчас с нами…