Читать «Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере» онлайн - страница 144
Петр Александрович Лубенский
— Считаю своим долгом предложить вам освободить как можно больше привлеченных в последние дни к дознанию…
— Долгом перед кем, господин прокурор?
— Перед государем и перед потрясенной смутами Россией!
— Не совсем понимаю вас, господин прокурор. Не благоразумнее ли повременить? Смею заметить, даже мы еще не вполне восприняли содержание высочайшего манифеста, а как поведут себя смутьяны?..
…Перед университетом быстро росла толпа студентов и рабочих, лавочников и даже домохозяек. За толстыми красными колоннами портика, на возвышении уже собралась часть членов коалиционного комитета.
В это время рабочие Муза и Левицкий, разгоряченные событием, усаживали на дрожки Шлихтера, немало смущая его подчеркнутой, хотя и искренней заботливостью.
Вороной рысак быстро вынес экипаж на Бибиковский бульвар. Александр еле успевал разглядывать празднично оживленных людей.
— Стойте, братцы, стойте! — вдруг воскликнул он, схватив товарищей за плечи.
Те удивленно взглянули на него.
— Сейчас я вернусь, только забегу на телеграф! Увидев вывеску телеграфа, он решил открытым текстом уведомить о себе Евгению по одному из легальных адресов, где она могла бы находиться.
Из окошек выглядывали радостные лица телеграфных чиновников,
Кто-то узнал Шлихтера (наверное, видел на каком-то митинге) и громко возгласил;
— Приветствуем вас со свободой! Так хочется на улицу, к людям, да работа… Где и когда будут собрания?
— Прошу к университету!
А улица все более пьянела.
— Конституция! Победа! — слышалось отовсюду. Отовсюду, но не от всех.
— Покупайте экстренный выпуск «Киевлянина»! — кричит разносчик.
Группа студентов бросается к нему, скупает все, что у него в руках, и вот ненавистная черносотенная газета разорвана в мелкие клочья.
Размахивая красными флагами, политехники приближаются к университету.
Шлихтер на ходу старается заметить все — и выражение лиц, и возгласы, и действия. Что преобладает сию минуту в молодых людях — чувство победы?
Уже к самому университету подходят железнодорожники. Многие в форменной одежде, и это придает им особую организованность. Стройно звучит «Дубинушка». На легком ветру красиво реют знамена.
Стоя на дрожках, сразу же окруженный толпой, Александр громко восклицает:
— Товарищи железнодорожники! Товарищи рабочие! В единении наша сила!
Он говорит, охваченный таким знакомым, но всегда волнующим чувством единства с аудиторией. И острым встревоженным взглядом скользит по лицам, стараясь заглянуть глубже в глаза. От первых возгласов сразу же потеплело на душе.
— Доло-ой царя!
— Да здравствует демократическая республика!
— Ур-ра-а! — подхватили тысячи голосов, и в них утонули отдельные выкрики одобрения конституции.
— Братья! — вскочил на подножку дрожек молодой рабочий, один из близких друзей Шлихтера, Евгений Линкевич. — Долой ненавистное самодержавие!
Шлихтер хотел что-то сказать, но, уловив какое-то оживление, обернулся к университету. Несколько молодых людей срывало с балюстрады портрет Николая II.
Подбежал большевик Елагин.