Читать «Гитлер и стратегия блицкрига» онлайн - страница 17
Трумбулл Хиггинс
А тем временем в двух эпохальных встречах со Сталиным и советским министром иностранных дел Молотовым 23 августа, состоявшихся с полного согласия Гитлера, Риббентроп пришел к быстрому
Что касается Японии, эта проблема также занимала Сталина в тот момент, как и отсутствие эффективного западного наступления для помощи русским в Польше. Советский правитель заметил Риббентропу, что, если Токио хочет войны, он ее получит. Через несколько часов после согласия Советов на переговоры с Риббентропом, 19 августа, генерал Жуков начал сокрушительное наступление против японской армии во Внешней Монголии, предвосхитив новое японское наступление на четыре дня. Благодаря неожиданному превосходству советской артиллерии и танков к 31 августа японцы были полностью вытеснены из Внешней Монголии, потеряв около 18 000 человек убитыми и ранеными. Как самодовольно заметил Сталин одному из своих новых немецких друзей, «это единственный язык, который понимают азиаты. В конце концов, я тоже азиат и должен знать».
В отношении Британии Сталин жаловался Риббентропу, что британская военная миссия в Москве ни разу так и не сказала, чего в действительности хотят англичане. В любом случае Сталин считал британскую армию слабой, британский флот — больше не заслуживающим своей былой репутации, а Королевские военно-воздушные силы — неготовыми, хотя и наращивающими силу. Тем не менее советский диктатор пребывал в уверенности, что, несмотря на общую военную слабость, Британия будет вести войну «умело и упорно».
Когда же Сталин заявил, что и французскую армию не следует сбрасывать со счетов, Риббентроп поспешно привлек его внимание к большому превосходству германской армии над французской по количественному составу. Хотя, конечно, большинство отлично обученных бойцов рейха сначала будут использованы на востоке против Польши, и уж потом вернутся, чтобы занять позиции на западе против французской армии. После взаимных тостов за здоровье глав государств Сталин завершил беседу с Риббентропом, заявив, что советское правительство относится к пакту с Германией со всей серьезностью. Сталин дал слово чести, чего бы оно ни стоило, что Советский Союз не предаст своего партнера по новому пакту о ненападении, пакту, названному таким образом, как невольная дань предположительно забытому идеализму Вудро Вильсона.
24 августа Риббентроп вернулся из Москвы в Берлин, так сказать, на гребне волны и был встречен благодарным фюрером, как второй Бисмарк. У Гитлера были причины для открытого изъявления благодарности. До недавнего времени являвшийся германофилом британский посол сэр Невил Хендерсон только что проинформировал его о том, что Британия намерена соблюдать свои обязательства перед Польшей, вне зависимости от его пакта с СССР. Хотя Гитлер ответил, что война, которая начнется, будет, таким образом, на совести англичан, и в любом случае он предпочитает войну, пока ему только пятьдесят лет, а не позже, дни, когда он мог отпугнуть британских миротворцев, прошли. Да и Гитлер винил Британию в том, что ему пришлось заключить договор с русскими, в отношении которого фюрер, по мнению Хендерсона, не испытывал энтузиазма. Однако, как верно заметил Гитлер, теперь Германии не придется вести войну на два фронта. Последнее предложение Гитлера гарантировать поддержку Британской империи немецкой военной силой вызвало лишь осторожное предостережение Хендерсона о том, что, в то время как любой может предсказать начало войны, никто не может в точности знать, какими сюрпризами чревата длительная борьба.
