Читать «Гиббон Э. - Закат и падение Римской империи. Том 2» онлайн - страница 418

Скорбь Юлиана могла происходить только от его невинности, но его невинность должна казаться чрезвычайно сомнительной¹¹) тем, кто научился не доверять мотивам и заявлениям членов царствующих династий. Его живой и деятельный ум был доступен для разнообразных впечатлений надежды и страха, признательности и мстительности, долга и честолюбия, желания славы и страха упреков. Но мы не в состоянии определить относительный вес и влияние этих чувств и не в состоянии уяснить мотивы, которые руководили Юлианом или, вернее, толкали его вперед, так как, может быть, и сам он не отдавал себе в них отчета. Неудовольствие войск было вызвано коварной злобой его врап»; их буйство было натуральным последствием нарушения их интересов и раздражения их страстей; а если бы Юлиан старался скрыть свои тайные замыслы под внешним видом случайности, он употребил бы в дело самые ловкие приемы лицемерия без всякой надобности и, вероятно, без всякого успеха. Он торжественно заявил перед лицом Юпитера, Солнца, Марса, Минервы и всех других богов, что до конца того дня, который предшествовал его возведению на престол, ему были совершенно неизвестны намерения сол-дат¹³), а с нашей стороны было бы иевеянкодушием не доверять чести героя и искренности философа. Однако вследствие суеверной уверенности, что Констанций был враг богов, а сам он был их любимец, он, может быть, желал, чтоб скорей наступил момент его собственного воцарения, и, может быть, старался ускорить наступление этого момента, так как он был уверен, что его царствованию было предназначено восстановить древнюю религию человеческого рода. Когда Юлиана уведомили о заговоре, он лег на короткое время уснуть и впоследствии рассказывал своим друзьям, что он видел Гения империи, который с некоторым нетерпением стоял у его двери, настаивал на позволении войти и упрекал его в недостатке мужества и честолюбия¹³). Удивленный и встревоженный, он обратился с мольбами к великому Юпитеру, который немедленно объяснил ему путем ясных и очевидных предзнаменований, что он должен подчиниться воле небес и армии. Образ действий, отвергающий обыкновенные принципы рассудка, возбуждает в нас подозрение и не поддается нашим исследованиям. Коща такой легковерный и вместе с тем такой изворотливый дух фанатизма вкрадывается в благородную душу, он мало-помалу уричтожает в ней все принципы добродетели и правдолюбия.