Читать «Гиббон Э. - Закат и падение Римской империи. Том 2» онлайн - страница 312

Автор неизвестен

Яош«-пй императорской резиденции; они сопровождали монарха в его экспедициях, а влияние, которое один из них, родом египтянин или испанец35), приобрел над его умом, приписывалось язычниками действию магии56). Лактанций, украсивший евангельские правила красноречием, достойным Цицерона57), и Евсевий, обративший ученость и философию греков на пользу религии5*), были допущены к дружеским и фамильярным сношениям со своим государем; эти даровитые мастера в словопрениях могли с терпением выжидать такой минуты, когда ум Константина был более податлив на убеждения, и могли употреблять в дело такие аргументы, которые были более подходящи к его характеру и умственным способностям. Как бы ни было выгодно для церкви приобретение столь высокопоставленного последователя, он отличался от многих тысяч своих подданных, принявших христианское учение, скорее блеском своего царского одеяния, чем своею мудростью или добродетелями, и нет ничего неправдоподобного в том, что ум необразованного солдата преклонился перед вескостью таких доказательств, которые, в более просвещенном веке, удовлетворили и поработали умы Греция, Паскаля и Локка. Среди непрерывных трудов по управлению империей этот солдат проводил, или притворялся, что проводил, часы ночи в тщательном изучении Св. Писания и в сочинении богословских речей, которые он впоследствии произносил в присутствии многочисленных и рукоплещущих слушателей.

В сохранившейся до сих пор очень длинной речи венценосный проповедник приводит различные доказательства в пользу религии, но с особенным удовольствием останавливается на стихах Сивиллы59) и на четвертой эклоге Вергилия60). За сорок лет до P. X. мантуанский бард, как будто вдохновившийся небесною музой Исайи, воспел со всем блеском восточной метафоры возвращение девы, падение змия, приближающееся рождение от великого Юпитера божественного ребенка, который искупит преступления человеческого рода и будет мирно царствовать над вселенной с добродетелями своего отца; он возвещал возвышение и появление небесной расы - первобытной нации во всем мире и постепенное восстановление невинности и счастия золотого века. Поэт, быть может, не сознавал тайного смысла и предмета этих возвышенных предсказаний, которые таким недостойным образом применялись к новорожденному сыну какого-нибудь консула или триумвира61); но если более блестящее и, поистине, более правдоподобное истолкование четвертой эклоги содействовало обращению первого христианского императора, то Вергилий заслуживает того, чтоб быть поставленным наряду с самыми успешными проповедниками Евангелия62).