Читать «Гиббон Э. - Закат и падение Римской империи. Том 2» онлайн - страница 119

Списки и переводы Св. Писания уже до того размножились в империи, что самые строгие розыски не могли иметь пагубных последствий и даже уничтожение тех экземпляров, которые хранились в каждой конгрегации для общего употребления, могло произойти не иначе, как при содействии каких-нибудь вероломных и недостойных христиан. Но разрушение церквей совершилось легко по распоряжению правительства и усилиями язычников. Впрочем, в некоторых провинциях правительственные власти ограничивались тем, что запирали места богослужения. Но в иных местах они исполняли требования эдикта в более буквальном смысле и, приказавши вынести вон двери, скамейки и кафедру, устраивали из них нечто вроде погребального костра, предавали их пламени и затем совершенно уничтожали самое здание¹⁷⁰). Полагаем, что здесь будет уместно напомнить о той весьма замечательной истории, которую рассказывали с такими разнообразными и невероятными подробностями, что она скорее возбуждает, нежели удовлетворяет наше любопытство. В одном небольшом фригийском городке, об имени и положении которого нам ничего не сообщают, и правительственные власти, и все население приняли христианскую ве-ру^и так как можно было ожидать, что приведение эдикта в исполнение встретит сопротивление, то губернатор провинции взял себе на помощь многочисленный отряд солдат. При их приближении граждане бросились внутрь церкви с твердой решимостью или защитить оружием это священное зда-ние,или погибнуть под его развалинами. Они с негодованием отвергли предложение и дозволение разойтись по домам; тогда раздраженные их упорством солдаты зажгли здание со всех сторон, и множество фригийцев¹⁷¹) вместе со своими женами и детьми погибли среди пламени необычайной мучительной смертью¹⁷²). Некоторые незначительные беспорядки в Сирии и на границах Армении, подавленные почти немедленно вслед за тем, как они возникли, дали врагам церкви весьма благовидный повод утверждать, что эти волнения были тайным образом возбуждены интригами епископов, уже позабывших о своих пышных изъявлениях безусловной и безграничной покорности¹⁷³). Мстительность Диоклетиана или его опасения наконец увлекли его за пределы той умеренности, от которой он до тех пор не отклонялся ¹⁷⁴\ и он объявил в целом ряде бесчеловечных эдиктов о своем намерении уничтожить самое имя христиан. Первым из этих эдиктов было предписано губернатором провинций арестовать всех, кто принадлежал к духовному званию, и назначенные для самых гнусных преступников тюрьмы скоро наполнились множеством епископов, пресвитеров, диаконов, чтецов и заклинателей. Вторым эдиктом было предписано должностным лицам употреблять всякие меры строгости для того, чтобы заставить христиан отказаться от их отвратительных суеверий, и для того, чтобы принудить их возвратиться к служению богам. Это суровое предписание было распространено следующим эдиктом на всю массу христиан, которые, таким образом, подверглись жестокому и всеобщему гонению¹⁷⁵). Спасительные стеснения, требовавшие непосредственного и формального свидетельства со стороны обвинителя, были отложены в сторону, и императорские чиновники, как по долгу, так и из собственного интереса стали уличать, преследовать и мучить самых упорных между верующими. Тяжелые наказания грозили всякому, кто пытался спасти опального сектанта от заслуженного гнева богов и императоров. Однако, несмотря на строгость законов, многие язычники укрывали своих друзей и родственников с благородным мужеством, которое служит почтенным свидетельством того, что ярость суеверия не заглушила в их душе тех чувств, которые внушаются природой и человеколюбием¹⁷⁶).