Читать «Гессенская волчица» онлайн - страница 246

– Прошу прощения, Ваше Высочество, но Ротштейн – это хитрый еврейский прохвост, весьма приближённый к Ротшильдам. Господин Витте в своё время сделал его вхожим в наше Министерство финансов.

– Ко мне он не ходит, – проворчал Плеске, недовольный упоминанием его ведомства.

– Я не знаю, куда он нынче ходит, но я никогда не соглашусь отдать этому прохвосту русский марганец! – голос Абамелек-Лазарева звучал твёрдо и уверенно.

– Позвольте, Семён Семёнович, но что же дурного Вы узрели в намерении Ротштейна? – спросил граф Пратасов-Бахметев. – Создаст он акционерное общество, поставит заводик, начнёт работать. Выпи-

шет из Европы инженеров и техников, которые, опять же, научат наших работать.

– А вот тут вы глубоко заблуждаетесь, Николай Алексеевич! Да, иностранные техники едут в Россию, но служат не нам, не русскому предпринимателю, а иностранной компании. Ничего русский народ от них не заимствует, даже не учится, ибо иностранцы к себе на заводы ни практикантов, ни учеников русских не берут.

Великий Князь Алексей Александрович, который в отличие от остальных, одетых в повседневные сюртуки, облёкся в парадный мундир с эполетами, откашлялся и пошёл в наступление:

– Что же Вы предлагаете, любезный князь? Чем же Вам иностранцы не угодили? Лично я не вижу никакой разницы, будет русский промышленник или германский или бельгийский.

Горячая армянская кровь министра забурлила, он не сдержался и вспылил:

– А вот я вижу, Ваше Высочество! Вижу огромную разницу! В миллионных предприятиях, основываемых на иностранные капиталы, мы имеем только самое обыкновенное снимание сливок! Промышленное хищничество, где русские играют ту же роль, что негры, индусы либо китайцы. Мы дожили до того, что Екатеринославская губерния называется «белым Конго». Снимать сливки прекрасно умеют и наши промышленные тузы. Но от этих русских тузов России остаётся много чего, начиная от Третьяковской галереи, заканчивая учебными и благотворительными заведениями! А от иностранцев останутся опустошенные рудные и угольные месторождения да сведённые леса! Только вот, господа, мы не вправе себе позволить жить по старинной формуле «Après nous le déluge!»

Попросивший слова министр торговли Ковалевский говорил спокойно, выдержанно. Молодой ещё, 38-летний русоволосый крепыш, человек редкой по разносторонности эрудиции и необыкновенной трудоспособности, он умел убеждать:

– Я, господа, давно слежу за деятельностью иностранных компаний в России. Действуют они по формуле «Après nous le désert!» Известно ли вам, что по сей день в Петербурге сжигают каменный уголь, привезённый из Англии? Почему мы переплачиваем англичанам, когда у нас в Донецком бассейне добывают уголь по бросовым ценам?

Листая блокнот, Ковалевский на живых примерах доказывал, что иностранцы в России захватили в свои руки львиную долю поставок для казны. Обеспеченные казённые заказы, которые могли бы выполняться русскими заводами, будь у них оборотный капитал, уходят к иностранцам, которые немыслимо поднимают цены. Не успели каменноугольные копи попасть в иностранные руки, как казённые железные дороги стали переплачивать на первых же поставках угля сотни тысяч. Практически ничего нового в смысле техники иностранцы не вносят. Техника бурения и добычи нефти в Баку уже была на огромной высоте, когда пришли Ротшильды на всё готовое и сразу же страшно подняли цены. Теперь же иностранные капиталы вкладываются в ткацкое дело, но ведь русская техника по прядению и ткачеству стоит ничуть не ниже, а в красильном деле даже выше иностранной.