Читать «Герой империи. Сражение за инициативу (самиздат)» онлайн - страница 31
Юлия Викторовна Маркова
Но сейчас он, конечно же, и не думал об этом. И уж тем более ему не пришло в голову молиться или еще как-то взывать к Господу. Гудериан чувствовал себя обреченным; холодный ужас растекался по его спине липкими струйками. Ему представилось, что это исчадие пришло за ним лично, чтобы за все грехи утащить прямо в ад к своему ужасному господину, который уже ждет его, кровожадно ухмыляясь и раскрыв в смертельном объятии свои когтистые лапы…
Тяжело вздохнув, Гудериан уселся на единственный в камере привинченный к полу вращающийся табурет и отвернулся лицом к стене. Унижение, да… Но что-то подсказывало генералу, что он поступает правильно. Где-то вдали брезжила призрачная надежда, что ему не придется прожить в этом ошейник всю свою жизнь… Эта Ватила, хоть и выглядела необычно, почему-то внушала доверие – пожалуй, даже большее, чем если бы это был кто-то из обычных людей. Впрочем, к настоящему моменту Гудериан был уже готов на что угодно, лишь бы выйти из этой камеры, больше похожей на гроб повышенной комфортности, – куда угодно, хотя бы в коридор…
– Кто вы такая, черт вас возьми? Сама фройлян Сатана?
Вот так на нашем горизонте появилась грядущая Империя. Сейчас, когда я знаю о ней гораздо больше, чем тогда, я понимаю, почему имперцы с такой яростью сражаются против нас на стороне большевиков. Их империя состоит из множества наций и даже рас, обитающих на различных планетах, и хоть они не равны друг другу, ни на ком из имперских граждан не стоит клеймо недочеловеков. Курт говорит, что каждая раса и нация в империи имеет свое законное место под солнцем, ибо у каждой из них есть свои недостатки и достоинства. Одни чудовищно сильны физически, другие очень умны, третьи усидчивы и трудолюбивы, что незаменимо при сборке сложнейших приборов, третьи воинственны, четвертые являются прирожденными пилотами, а пятые… в общем, это уже неважно. В биологии такое сосуществование называется симбиозом. Некоторые расы вообще не смогут существовать вне пределов Империи, другие, оказавшись без ее поддержки, будут влачить жалкое существование. И, главное, имперская пропаганда внушила всем им (даже тем, кто имеет весьма отдаленное отношение к человеческому роду), что все они – русские, если не по крови, то по духу. Настоящих русских там абсолютное меньшинство (так же, как в живом организме доля нервной ткани составляет всего несколько процентов), но именно они делают Империю тем, что она есть.
